Если проанализировать этот отрывок, то становиться ясно, что те библейские цитаты на которые ссылаются сектанты, скорее опровергают их собственную позицию. Ведь спасло Ноя не просто исполнение волю Бога, а реальный ковчег, в котором он пережил потоп. Так и Крещение само по себе спасает, ибо в нем в нас вливается сила воскресения Христа и дается от Бога добрая совесть (здесь перевод «Нового мира» точнее Синодального). Но так как сектанты не желают признавать действия реальной силы Святого Духа подаваемой чрез воду, то само это таинство превращается в бессмысленную демонстрацию намерений, не меняющую ничего в человеке. Человек сам вступает в сектантскую организацию, сам посвящает себя Иегове, сам творит волю Бога и чрез это сам спасает себя. Как справедливо пишет Д.М. Маркелов: «произошло не просто выхолащивание таинства, но полная деструкция, если помнить о знаковой структуре его. Это признают и сами радикальные протестанты, ибо отсутствие каких-либо внешних признаков для распознавания столь важной вещи, как «рождение свыше», порождает массу проблем. Действительно, по каким признакам можно судить, пережил ли то самое «возрождение»? Сами сектанты признают, что сам факт публичного покаяния может быть следствием эмоциональной неуравновешенности или сознательной имитации с какой-либо целью. Никаких признаков, по которым можно было бы судить об этом, нет»[268]. Да еще большую проблему для сектантов создает их монистическая антропология. Как они могут обещать Богу добрую совесть (как учат адвентисты) или даже ее получить (доктрина иеговистов), когда тело не может породить совесть и даже принять ее? Ведь ему просто «нечем» это сделать. Так что в данных сектах Крещение даже бессмысленнее чем у радикальных протестантов, чью сакраментологию они заимствовали.

Надо сказать, что в иеговистском представлении «крещение в смерть», отличается от «водного крещения христианских учеников», и принадлежит только 144000. — «Тем, которые будут царствовать со Христом в небесном Царстве, — пишут сектанты, — также (как и Христу — свящ. Д.С.) нужно быть крещеными в смерть. Они, как и Иисус, при смерти отдают свою человеческую жизнь навсегда. А после своего воскресения они будут править с Ним на небе. Это крещение проводиться не каким-либо человеком, но Богом через Его небесного Сына. О крестящихся в смерть Иисуса говорится также, что они «крестятся во Христа Иисуса». Посредством святого духа, который они получают через Христа, они, как члены Его помазанного духом собрания, Его «тела», объединяются с ним, со своим Главой. Так как этот дух делает их способными отражать превосходную личность Христа, то о них можно сказать, что они становятся «одно во Христе Иисусе»»[269]. Это толкование прямо противоречит Писанию, которое говорит, что «все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились» (Рим. 6, 3). Из этих слов видно, что, первое, «крещение в смерть» — достояние всех, а не 144000 избранных, второе, что оно совершилось еще до физической смерти апостола Павла. Об этом же говорит ап. Павел в послании к Галатам (3, 27 — «все вы»), к Коринфянам (1 Кор. 12, 13). Призывал к крещению во имя Иисуса Христа и ап. Петр в проповеди в день Пятидесятницы (Деян. 2, 38–41) и в результате крестились (и не умерли (Деян. 2, 42)) в тот день 3000 человек. В это же Имя крещены и самаряне Филиппом (Деян. 8, 16), и Савл Ананией (Деян. 22, 16), и Корнелий с своими друзьями и родственниками ап. Петром (Деян. 10, 48), и 12 учеников Иоанна Крестителя в Ефесе ап. Павлом (Деян. 19, 5) и все они после этого вовсе не стали духовными существами, а остались живы. Их грехи были прощены (Деян. 22, 16) и они родились от воды и Духа (Ин. 3, 5), спогребшись со Христом в крещении и соединившись с Ним «подобием смерти Его» (Рим. 6, 5-11; Кол. 2,12) и через это получили спасение в силу Его воскресения (1 Петр. 3, 21). И само крещение Бог совершил через апостолов, и тех кого они поставили (Филипп) как и до сих пор происходит в Церкви.

Если были правы иеговисты, тогда нужно сказать, что для них практически не осталось вакансий в число 144000 избранных — ведь «крещение в смерть» согласно Библии приняли 3000 членов Иерусалимской Церкви в день Пятидесятницы и почти наверняка 5000 обращенных после исцеления хромого (Деян. 4,4), все члены Римской Церкви, все члены Коринфской Церкви, все члены Галатийских Церквей, все члены Колосской Церкви и наверняка десятки тысяч членов Иерусалимской Церкви ап. Иакова (Деян.21, 20 — греч. μυριάδες). Так что все попытки ввести сосчитать число выдуманных ими «небесных правителей» совершенно не согласны с Библией.

Надо сказать несколько слов по поводу слов «крещение во имя Иисуса Христа». Оно вовсе не означает, будто апостолы употребляли иную форму крещения нежели заповедал Христос (Мф. 28, 19), а значит «крестится крещением, установленным от Иисуса Христа, а не Иоанновым или другим каким-либо, а христианским, во имя св. Троицы»[270]. То что формула крещения «во имя Отца и Сына и Святого Духа» применялась с самого начала свидетельствует древнейший памятник апостольского христианства «Дидахе», написанный около 70–90 гг. в Сирии. Он гласит: «что касается крещения, крестите так: наперед провозгласив все это, крестите в живой воде во имя Отца и Сына и Святого Духа. Если же нет живой воды, крести в другой воде; если же не можешь в холодной, то в теплой. А если нет ни той, ни другой, возлей воду на голову трижды во имя Отца и Сына и Святого Духа»[271]. При внимательном чтении Писания становиться очевидным, что именно тринитарную формулу применяли и апостолы. Об этом свидетельствует рассказ Деяний о крещении ап. Павлом учеников Иоанна. «Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников, сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса» (Деян. 19, 1–5). Из этого отрывка видно, что для ап. Павла факт незнания существования Святого Духа свидетельствует о неправославной форме крещения. Что свидетельствует о том, что он крестил всех в согласии с постановлением Господним, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Помнить это важно потому, что Свидетели Иеговы отвергли библейскую форму крещения в три погружения с призыванием имени Трех Божественных Ипостасей. Они крестят в одно погружение, свидетельствуя этим свое унитарианство.

7.7. Евхаристия и преображение человека

Мы затронем в данной работе не столько сакраментальный, сколько антропологический аспект их учения о вечере Господней.

Сущность Евхаристии и адвентисты, и иеговисты понимают в полном согласии с учением радикального протестантизма. По учению адвентистов, «Вечеря Господня — это участие в принятии тех символов, которые представляют собой тело и кровь Иисуса, и совершается она как выражение веры в Него, нашего Господа и Спасителя. При совершении этого священнодействия Христос присутствует среди Своего народа, чтобы встречаться с ним и укреплять его. Принимая участие в Вечере, мы возвещаем смерть Господню, доколе Он придет опять. Приготовление к Вечере включает в себя самоисследование, покаяние и исповедание. Служение ногоомовения было установлено Учителем как знак обновленного очищения и как выражение готовности служить друг другу в Христовом смирении, а также для того, чтобы содействовать объединению сердец в любви. Служение Вечери открыто для участия всех верующих христиан»[272]. «Есть плоть Христа и пить Его кровь — это на символическом языке значит усваивать Слово Божие, чрез которое верующие поддерживают общение с небом… Верующие питаются Христом — Хлебом жизни — причащаясь от слова жизни — Библии. Это Слово несет в Себе животворную силу. В служении Причастия мы также приобщаемся от Христа, усваивая Его Слово посредством Святого Духа. Именно поэтому проповедь Слова сопровождает каждую Вечерю Господню»[273]. «Вечеря Господня также освежает в сознании верующего его обязанность открыто свидетельствовать о своей вере в искупительную смерть Сына Божьего»[274]. — Подобный подход можно назвать «принципом жевательной резинки для нашей памяти». Реально с человеком ничего не происходит. Само вкушение Хлеба и Чаши значит для адвентиста гораздо меньше, чем предваряющая его проповедь и чтение Библии. Да и нужно это причастие только для того, чтобы лучше понимать Библию. Только не понятно, зачем тогда нужно было устанавливать такой непонятный обряд, не несущий никакого смысла, зачем готовить себя к простым поминкам «самоисследованием, покаянием и исповеданием»? Так заповедал Христос — говорят они, совершая абсолютно бессмысленные действия. По справедливому слову о. Андрея Кураева протестантов «можно обвинить в самом что ни на есть фанатичном обрядоверии»[275].

Все это во всей полноте относится и иеговистам. Они пишут: «Пойдешь со мной на Вечерю воспоминания, когда ее опять будут отмечать? — Ты увидишь, как там будут передавать пресный хлеб и красное вино. О чем ты вспомнишь, увидев эти хлеб и вино? Хлеб Должен напомнить нам о теле Христа. Христос с готовностью пожертвовал собой, чтобы мы смогли иметь вечную жизнь. А красное вино? — Оно должно напомнить нам о крови Иисуса, которая пролилась, когда люди пригвоздили его к столбу мучений»[276]. И для иеговистов чаша и хлеб имеют только назидательное значение. Это особенно ясно из того, что вкушать от них могут только члены «небесного правительства», ибо только они, по мнению сектантов являются членами Церкви. «Каждому ли нужно на Вечери воспоминания есть хлеб и пить вино? — Нет, потому что тем, кто будет это делать Иисус сказал: «Вы войдете в Мое Царство и вместе со Мною воссядете на небесных престолах» Это означают, что они пойдут на небо, чтобы царствовать там вместе с Иисусом. Но присутствовать на вечери воспоминания нужно, даже если мы не едим там хлеб и не пьем вина. Знаешь почему? — Потому что Иисус отдал свою жизнь и за нас. Если мы идем на вечерю воспоминания, мы показываем (правда непонятно кому — свящ. Д.С.), что мы не забыли об этой жертве. Мы помним о чудесном подарке, который сделал нам Бог через Иисуса»[277]. Нет нужды долго опровергать их построения. Достаточно сказать, что Библия не знает никакого другого типа спасенных, кроме членов Церкви. Ниже мы увидим всю несостоятельность доктрины о существовании 144000 небесных правителей. А здесь можно заметить, что Писание говорит: «пейте от Нее (Чаши) все» (Мф. 26, 27), не давая никому повода для того, чтобы попытаться отказаться от этого Дара.

Вообще надо заметить, что в иеговизме совершенно необъяснимым оказывается процесс спасения «великого множества». — Они не члены Церкви, не ветви виноградной Лозы (Ин. 15)[278], не принимают крещения в смерть Иисуса Христа, не участвуют в Его вечери, и при этом им почему-то обещается райская планета. Почему? — непонятно. Единственное что иеговисты могут им предложить — это верить руководящей корпорации, которая не дает им однако никаких библейских гарантий своим адептам.

Уже не приходиться говорить, что само понимание сектантами Причастия внутренне противоречиво и противоречит Писанию. «Раз свидетели Иеговы провозгласили незримое возвращение Христа в 1914 году, тем самым они отвергают «доколе Он придет» (1 Кор. 11, 26) в этом стихе. Соблюдение Вечери Господней необходимо лишь до Его возвращения. Они же пытаются идти двумя путями: их книги говорят, что Он вернулся в 1914 году, а их Мемориальные Службы говорят, что Он еще не пришел»[279]. Надо сказать, что и в самом главном вопросе Библия опровергает сектантов. — Причастие — не символ, а реальность. Мы действительно не можем ничего добавить к жертве Христа (как бы не хотелось этого иеговистам), но в нашей власти стать участниками этой Жертвы, подобно тому, как в Израиле по плоти «те, которые едят жертвы, становятся участниками жертвенника» (1 Кор. 10, 18). Поэтому и в Православной Церкви мы становимся участниками жертвенника, о котором мы говорили чуть раньше, чрез вкушение от Истинной Жертвы, «Пасхи нашей, Христа, закланного за нас» (1 Кор. 5, 7), Который преподается на святой Литургии. А те, кто не причащаются от этой Пасхальной Жертвы Нового Завета, над ними исполнится повеление Божие — «истребится душа та от народа своего.»(Числ. 9, 13). Сам Христос сказал, «если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.»(Ин. 6, 53). Поэтому все иеговисты (и 144000, и «великое множество») и адвентисты обречены на вечную смерть, ибо сами отказались от лучшего подарка — вечной Жизни, Которая была у Отца и явилась нам (1 Ин. 1, 2). Многие даже отпавшие от иеговизма приходят на Вечерю воспоминания, ибо среди этих сектантов существует предание, будто «в это время может наступить Армагеддон и «ангел смерти» будет проходить среди собравшихся в залах Царствия»[280]. Но их надежда тщетна, ибо они не защищены Кровью Агнца, закланного от создания мира, они пребывают вне истинного Дома Божия (1 Тим. 3, 15) и рука губителя коснется их (Исх. 12, 23), ибо найдет не имеющими внутри себя лекарства бессмертия и закваски вечной жизни. А воспоминания о прошлом не смогут уберечь от гибели тех, кто не связан с Богом сейчас.

8. Воскресение

8.1. Понятие «воскресение»

Догмат о воскресении плоти является сердцем надежды всех христиан. Уже в 52 году ап. Павел свел суть Евангелия, которое он благовествовал афинянам к вере в Иисуса и воскресение (Деян. 17,18). Понимают это и сектанты и потому пытаются противопоставить учение о бессмертии человеческой души и догмат о воскресении плоти. Так например Жак Провонша говорит, что «связь, установленная между ожиданием «воскресения плоти» и верой в «бессмертие души», в сущности, является вовсе не связью, а отказом от одного в пользу другого. 1 Кор. 15 принесена в жертву ради «Федона»… Мы должны честно признать, что суть раннего христианства составляет то, что отличает христианство от греческих верований»[281]. В этом утверждении перемешаны истинные и ложные утверждения. Действительно, вера Платона не тождественна вере Церкви (как древней, так и современной), но из этого вовсе не следует, что воскресение всего человека противоречит бессмертию его части. Мы до сих пор готовы повторить слова св. муч. Иустина (II в.): «Воскресение относится к плоти умерший, но дух не умирает. Душа находится в теле, а бездушное не живет, тело, с удалением души, не существует…

Если бы тоже говорил Спаситель и возвещал спасение одной только души: то что нового Он принес бы нам сверх Пифагора и Платона, со всем хором их? А теперь Он пришел благовествовать новую и неслыханную надежду. Подлинно новое и неслыханное дело то, что Бог обещает не соблюсти нетленному нетление, но даровать нетление тленному»[282].