— Смешно даже слушать! Вы люди сановитые, а такую несете чушь, что и ребенок того не скажет, — с улыбкой отвечал мученик. — Например, вы называете великим пророком того лжеца, который погиб, да и все те погибнут, которые последуют ему и веруют, как в пророка, но я его проклинаю, а ваше богатство и честь, которые вы мне обещаете, вменяю ни во что, так как богатство, честь и слава моя Иисус Христос, от Которого никто и ничто не может отлучить меня.

— Если так, — грозно сказал паша, — то мы сумеем заставить тебя оставить твое заблуждение, — и приказал бить мученика по пятам палками, а потом бросить в темницу. Во время заключения в темнице страдальца Христова посетили тайно от турок некоторые благочестивые христиане, которые утешали и укрепляли святого благодушно терпеть мучение и твердо стоять в исповедании имени Иисуса Христа, Который уже готовит ему мученический венец и Царство Небесное.

В это время, слыша о страдании Константина, один цыган, кузнец, известный своей зверской злостью, пожелал потешиться над человеком Божиим, а потому, явившись к аге, сказал: «Если ты дашь в мою власть того христианина, которого вчерашний день мучили, то я уверяю тебя, что он отречется от своего Христа и уверует в великого пророка Магомета. Опыты мои вполне заслуживают доверия, так как десять лет тому назад я испытал их над одним христианином Георгием, который, хотя и не отрекся от Христа, но все-таки умер самой злой смертью». Ага с удовольствием согласился на предложение цыгана и отдал в его власть страдальца Христова. Злобное исчадие ада, цыган, начал производить свои пытки с того, что вначале надел на голову святого мученика раскаленный железный шлем, от чего дым выходил из ноздрей страдальца. Потом свинцовыми шарами он так стиснул виски и череп, что у мученика глаза выступили из своих орбит. Все эти адские мучения святой терпел благодушно: сердце его, поглощенное любовью к укрепляющему его Христу, было чуждо страданию тела; любовь Божия заглушала лютую болезнь мучения, а потому мученик оставался тверд и непоколебим. После этих мук опять бросили его в другую темницу, находившуюся в мрачном подземелье, забив ноги в тяжелые колоды. Во время страданий в последнем заключении некоторые христиане видели ночью яркий свет, который исходил из храма св. новомученика Георгия и проникал в темницу Константина. По прошествии нескольких дней святой мученик опять представлен был в судилище, где его спросил ага:

— Теперь скажешь ли нам, кто ты такой и одумался ли ты в отношении нашей веры?

Вместо ответа святой как бы с укоризной сказал судьям:

— Люди ли вы или звери? Привели на суд человека всего окованного и связанного, или вы боитесь, что я могу убежать из ваших рук? Успокойтесь! Я весь перед вами, делайте со мною что хотите: режьте, жгите мое тело, но я остаюсь в исповедании истинной веры и все претерплю за любовь Господа моего Иисуса Христа. Итак, развяжите мне руки и потом посмотрите на меня — кто я? — Ему развязали руки и Константин пред всеми сотворил крестное знамение. — Теперь вы видите, кто я! — громко воскликнул святой Константин.

Жестокое мучение, претерпеваемое мучеником, сильно тревожило кидонийских христиан, которые опасались за юного страдальца, боясь, чтобы он не изнемог духом, особенно же опасался этого дидаскал Григорий и для утешения и укрепления святого посылал тайно в темницу ученика своего Иоанна, который до этого жил несколько лет на святой Афонской Горе.

Опасения благочестивых христиан были вполне справедливы, так как кроме телесных страданий на мученика Христова вооружился и всезлобный диавол, наводя на него, особенно ночью, страхования, стараясь поколебать его. Так, иногда он являлся пред ним в виде женщины, иногда в виде эфиопа, собаки или быка, но все это сатанинское мечтание непобедимый воин Христов отражал мужественно. А когда пришел к нему Иоанн, то после его беседы он еще более стал ни во что вменять все козни диавольские. Благочестивые же христиане по церквам Божиим усердно о нем творили молитвы, дабы Господь укрепил мученика до конца совершить подвиг. В следующую ночь святой мученик удостоился посещения Богоматери, Которая, явившись к нему, сияя неизреченным светом и небесной славой, сказала кротким и тихим голосом:

— Радуйся, Константин, верный служитель Сына Моего и Мой избранниче! Молитва твоя услышана: Я пришла утешить тебя и возвестить, что Сыну Моему угодно, чтобы ты страдальческий твой подвиг окончил не здесь, а в Константинополе. А жителям города сего объяви, чтобы они умоляли Бога не о тебе, а лучше бы молились за себя, ибо грехи их превзошли долготерпение Божие и Сын Мой в праведном Своем суде положил истребить их с лица земли, как некогда Содом и Гоморру, потому что грехи их вопиют на небо, и гнев Божий не замедлит, всегубительство огня уже близко. Грешники эти молятся и о бездождии, но ради твоих молитв пошлется им на землю дождь тогда, когда ты вступишь в корабль к отплытию в Константинополь.

Предсказание Преблагословенной действительно исполнилось, ибо Кидонийский градоначальник, не желая сам решать дело мученика, отправил его в Константинополь к высшему правительству, и как только святой вошел в корабль, то тотчас пошел проливной дождь.

По прибытии в столицу святого послали на каторгу, где производились самые тяжкие работы и пытки. А когда надзиратель узнал, что он был прежде магометанин и принял христианскую веру, то приказал его бить по пятам палками и потом ввергнуть в темницу. Сидя в темнице, святой мученик просил посещавших его тайно христиан прислать к нему духовника. Духовник не замедлил и вскоре пришел навестить мученика, беседуя же с ним, смутился, видя его юного и немощного, а потому боясь неизвестности конца, сказал ему:

— Хорошо, Константин, исповедание имени Иисуса Христа, но мучения турок ужасны. Итак, испытай себя, если тебя устрашают муки, то при помощи Божией мы выручим тебя отсюда.

— Что ты говоришь, отец духовный? — с удивлением отвечал ему святой. — Посмотри на мое тело! И, обнажив ноги, он показал духовнику пахи.

Духовник невольно содрогнулся, увидя ноги разорванными на два пальца, раны эти возникли еще в то время, когда ноги его забивались в колоды. Да и самое лицо его и подошвы ног были изъязвлены от побоев палками. Духовник, видя раны и мужественное терпение, удивился подвигу юного страдальца.