Корабельщики, умилившись слезной просьбой хозяина, пошли на корабль и рассказали святому Петру о бедствии того дома и о прошении хозяина. Святой, по смирению своему, не хотел было идти, но когда сказали ему, что больные находятся при смерти, он, помня будущее на Страшном Суде наказание жестокосердым (Мф. 25, 43) и движась чувством человеколюбия, склонился на просьбу корабельщиков, решился посетить больных и пошел к ним вместе с корабельщиками. Лишь только святой вошел в дом и произнес: «Мир дому сему и живущим в нем», — как тотчас — о чудо! — больной домохозяин встал, как бы ото сна, — совершенно здоровым и, притекши к святому, пал к ногам его и со слезами лобызал их. Святой поднял домохозяина с земли, а тот, взяв его за руку, повел ко всем кроватям своих больных, чтобы он благословил их. Обходя больных, святой над каждым из них творил знамение честного креста, и все, молитвой его и помощью Божией, вставали здоровыми и прославляли Бога, опечалившего их на некоторое время, но потом пославшего им такого скорого целителя. После сего корабельщики вместе с Петром возвратились на корабль, рассказали о чуде святого Петра кораблеправителю, и все, воздав славу Богу, пали к ногам святого и просили у него молитв и благословения, в чем он и не отказал им. А исцеленный хозяин дома, взяв с собой хлеб, вино и масло, со всеми исцелившимися, вслед за Петром, пришел на корабль и просил святого своего благодетеля взять от него малые сии дары. Но человек Божий похвалил доброе их произволение, а даров брать не хотел, повелевая быть благодарными не ему, а Богу, и только уже после усильной просьбы как исцелившихся, так и корабельщиков, принял малую часть из принесенного ему, и это скудное, но усердное приношение отдал корабельщикам, чтобы они разделили его между всеми, находившимися на корабле. Дароносцы, отдав дары свои святому, возвратились с неизреченной радостью домой, прославляли Бога и благодарили преподобного. После того корабль снова двинулся в путь, и все плывшие в нем, полные радости, с благоговением рассказывали друг другу о чуде, какое совершил святой Петр, причем много дивились безмерному его воздержанию, ибо он целыми сутками вкушал хлеба только по одной онгии [150], а воды пил по одной малой чаше.

В продолжение плавания корабельщики для исправления своих нужд снова где-то пристали к берегу. Святой Петр восхотел здесь немного уснуть, и лишь только легкий сон смежил его очи, как явилась ему, осияваемая небесной славой, Царица неба и земли, со святым Николаем, который, предстоя Ей со многим страхом и благоговением, умолял Ее так:

— Владычице, Богородице и Госпоже мира! Если предстательством Своим пред Сыном Твоим и Богом нашим Ты освободила сего раба Твоего от горького того плена, то покажи ему и место, где бы он удобно мог творить волю Божию во всю остальную его жизнь, как сам то обещал.

— Для свободного служения Богу, — сказала Пресвятая Богородица святому Николаю, — нет другого более удобного места, как Гора Афонская, которую Я прияла от Сына Моего и Бога в наследие Себе, дабы те, которые хотят удалиться от мирских забот и смущений, приходили туда и служили там Богу беспрепятственно и спокойно. Отныне Гора эта будет называться Моим вертоградом. Много люблю Я место сие, и придет время, когда оно от края и до края, на север и юг, наполнится множеством иноков. И если иноки те от всей души будут работать Богу и верно сохранять заповеди Его, то Я сподоблю их в великий день Сына Моего великих дарований: еще здесь, на земле, будут они получать от Меня великую помощь; Я стану облегчать болезни и труды их и дам им возможность при малых средствах иметь довольство в жизни, даже ослаблю вражескую против них брань и имя их сделаю славным во всей подсолнечной.

Проснувшись, преподобный мнил еще зреть бывшее ему во сне Божественное видение, а потом, успокоившись немного, от всей души славил и благодарил Бога, сподобившего его видеть Божественное сие чудо. Было тогда около третьего часа дня. Корабельщики, как только подул благоприятный ветер, подняли ветрила и благополучно поплыли. Когда же плыли они против св. Афонской Горы, корабль их каким-то чудом остановился близ места, называемого ныне Каравастаси, и стал так как вкопанный. Корабельщики, видя это неожиданное ими чудо, недоумевали о причине остановки корабля, потому что и ветер был довольно силен, и глубина моря в том месте почти неизмерима. «Может быть, — говорили они со слезами, — мы в чем-нибудь согрешили против Бога и Он хочет погубить нас здесь». Когда они с плачем и стенаниями таким образом рассуждали, святой Петр спросил их:

— Чада мои о Господе! Скажите мне, как называется эта гора, — и, может быть, я утешу вас и разрешу ваше недоумение.

— Афоном называется гора эта, честной отче, — со слезами отвечали ему корабельщики.

— Так знайте, чада мои, что из-за меня сделалось препятствие в плавании вашему кораблю, и если вы не высадите меня и не оставите в этом месте, то далее отсюда не двинетесь ни на шаг.

Нерадостны были корабельщикам сии слова святого, но делать было нечего: воле Божией противиться они не дерзали — и нехотя высадили святого на берег горы.

— Горе нам! Великого сокровища, сильного покрова и крепкой помощи лишаемся мы! — с плачем говорили корабельщики, высаживая святого с корабля своего. А святой утешал их в скорби молитвой о них и, наконец, преподав им потребные наставления, благословил всех их и, трижды ознаменовав знамением честного креста даже корабль, простился с ними.

Оставшись один на берегу горы, святой Петр принес там прилежную ко Господу Богу молитву, а потом, сотворив знамение честного креста на всем своем теле, начал восходить на гору по некоей узкой, стремнистой тропинке, едва пробитой в страшной густоте леса не стопой человеческой, а дикими зверями, — в намерении найти место, совершенно соответствующее влечениям души своей, то есть во всех отношениях удобное для глубокого безмолвия. С великим трудом и со многим потом восходил он на верх горы. Обозрев многие горы и юдоли, расселины и пропасти афонские, святой нашел наконец одну глубокую и весьма темную пещеру, так как вход в нее загромождался сгустившимися деревьями, но очень удобную для помещения. В этой пещере гнездилось бесчисленное множество змей и ядовитых гадов, а еще больше демонов. Лишь только демоны увидели святого, приближавшегося к их гнездилищу, как восстали против него со всей своей злобой, но он, презирая злобу их, решился водвориться в этом богосозданном убежище, потому что находил его во всем соответствующим святой своей мысли. Итак, призвав многомощное имя Иисуса и Пречистой Его Матери и вооружившись всесильным оружием креста, он дерзновенно вошел в эту пещеру — и все множество бесов и гадов как дым исчезло. Однако ж много еще предстояло борьбы святому против изгнанных им злых духов из их гнездилища: того, что потерпел он от них, не может ни язык человеческий высказать, ни ухо наше выслушать. Впрочем, коснемся несколько этой жестокой брани своим рассказом.

Поселившись в пещере, бывшей обиталищем бесов, святой начал с горячей любовью и с великим усердием день и ночь воссылать свои молитвы и благодарения Господу Богу; телесная же пища ему и на мысль не приходила. Но к таким ангельским подвигам святого мог ли долго быть равнодушным уничижаемый им и низлагаемый враг всякого добра, отец преисподней? Не прошло еще и двух недель от поселения святого в пещере, как древний завистник не мог более сносить пребывания его там. Для лучшего же успеха, в своей злобе против святого поднял он на брань всю адскую свою силу. Толпы демонов в виде многочисленного воинства со всевозможным оружием явились к пещере добровольного мученика.

Окружив пещеру святого, одни из демонов производили разного рода стрельбу, другие устремлялись с копьями или мечами, те метали огромные камни, эти мечтательно потрясали самой горой — и все, производя неистовый шум, кричали страшными голосами:

— Уходи немедленно из нашего жилища, иначе мы сейчас убьем тебя!