Наше современное “православие по самоучителю” превратило многих из нас в членов очередной партии — партии людей, разделяющих христианские принципы. Но жить по христовым заповедям мы так и не научились. Мы принесли в Церковь греховную стихию мира, с ее страстями и нестроениями. И вместо того, чтобы избавиться от греха, припудриваем его и накладываем на него румяна. Нам, проведшем восемьдесят лет в состоянии гражданской войны, которая лишь меняла форму, но оставалась все той же по сути, люб образ разбойника благоразумного, но ведем мы себя, как его неблагоразумный подельник.

Даже благочестивые порывы мы облекаем в неприемлемые формы, которые угрожают бытию и целостности Церкви.

Здесь, в монастыре, где сам воздух иной, нежели в окружающем нас мире, страшно видеть, как земная половина Церкви утрачивает способность слышать свою небесную составляющую.

“Вси труждающиеся и обремененные”, услыхавшие кроткий глас Христов и пришедшие к Нему, рискуют попасть к пастырю, которому так и остались неведомыми слова о том, что “бремя мое легко есть”. И он такое наложит бремя, от которого не только спину, но и душу можно сломать.

Я вспомнил моего приятеля - священника, который приехал в один монастырь и хотел послужить. Ему не дали братского целования, не спросили, откуда он. Первым и единственным вопросом был “ИНН принял?”

ИНН стал символом веры. Он разделил братию на враждующие группировки и для врагов Церкви стал настоящим подарком. Теперь остается лишь найти Большого Гапона, который объединил бы всех многочисленных малых “гапонят”, и повел за собой верующих под видом борьбы с антихристом на сокрушение Церкви.

Возможно, именно по такому сценарию действуют те, кто видят в Церкви главную силу, препятствующую разгрому России. Сектанты свое дело сделали. Урожай, как ни прискорбно для инициаторов, невелик. Рассчитывали на большее. Церковь в борьбе с сектами только окрепла. Похоже, теперь решили ударить в самое сердце — по тем, кто готов идти за Христом до конца.

Господи, да где еще найдешь людей, готовых бежать из городов, чтобы спасти душу. Расскажи французу или американцу о том, что у нас происходит, так ведь не поймут. А православным, живущим на Западе, где ИНН и пластиковые карточки давно в ходу-Иоанну Шанхайскому не помешали они стать святым...

Так что же делать? Как вернуть монастырям истинное предназначение — школы благочестия и молитвенных подвигов?

Я взглянул на часы. Шел третий час. Сергей Петрович и не думал спать.

— Глупо, ужасно все это глупо. Своими действиями они приведут к тому, чего боятся. Нет ИНН — значит враг нового мирового порядка. А подать его сюда! И если монастыри окончательно превратятся в ревкомы, то власти со спокойной совестью их закроют. И начнутся те самые гонения, о которых они пророчат... А то, что раскалывают Церковь умышленно, совершенно очевидно. Маргинал-либералы стали в последнее время еще активнее кусаться. А монахи вместо того, чтобы денно и нощно молиться, подыгрывают провокаторам... Что-то, брат, будет...

Сергей Петрович громко протяжно зевнул и затих.

Проснулся я от топота в коридоре. Сосед тихо похрапывал. Я не стал его будить. Оделся, не зажигая света, и вышел во двор.

Мороз к утру усилился. Снег громко скрипел под ногами. Небо было безлунным, в сплошных росчерках тонких облачков. В просветах между ними неярко мерцали звезды.