Господь говорит: «Сие заповедаю вам». Это обращение к ученикам, потому что только ученику можно дать заповедь. Подойдешь на улице к человеку и скажешь: сделай то-то и то-то. Он удивится: а чего это я должен делать, кто ты мне такой? Другое дело, когда учитель говорит ученику, тут уж он должен, обязан слушаться. И вот Своим ученикам Господь дал заповедь: «Сие заповедаю вам, да любите друг друга». Хочешь не хочешь, мил этот человек или не мил, нравится тебе его характер или нет, надо эту заповедь исполнять независимо от того, какое у тебя мнение об этом человеке, какие чувства ты к нему питаешь. Потому что любовь — это не есть проявление чувств, это нечто совсем другое. Любовь — это когда человек не делает ближнему того, чего не хочет самому себе.

Не обязательно говорить всякие приятные слова тому, кого любишь, или всячески его подхваливать, чтобы он был доволен, совсем нет. Господь не заповедал нам некие чувства друг к другу питать. Хотя апостол Павел пишет, что надо всем ученикам Христовым друг к другу с нежностью относиться, с терпением, с трогательной заботой, «в почтительности друг друга предупреждать» — и это все, конечно, нужно, — но Господь говорит о любви именно как к самому себе. А уж сами себя-то мы не всегда подхваливаем, иногда себя и ругаем, часто собой бываем очень недовольны, иногда даже и сердимся на себя, иногда, бывает, сами себе надоедаем, устаем от себя настолько, что даже видеть себя не хотим. И при всем том, что мы часто к себе не питаем нежных чувств, при всем нашем совершенно справедливом критическом отношении к себе мы себя любим: не желаем ни болезни своему телу, ни погибели душе, не желаем, чтобы кто-то нас бил, обижал, оскорблял и так далее. Вот это и есть любовь. Такой любви требует от нас и Господь, чтобы мы так же любили друг друга, сознавая недостатки своего ближнего, своего брата во Христе, сознавая его немощи, его духовную неразвитость, нечуткость, но в то же время не желая ему зла, погибели, а, наоборот, деятельной своей любовью как-то стараясь ему помочь. Вот что значит «Сие заповедаю вам, да любите друг друга».

А у нас что получается? У нас получается наоборот: любви-то нет, а самолюбия — сколько хочешь, и каждый хочет именно себе, ну и, к сожалению, за счет другого. Поэтому Господь говорит иудеям, обращаясь к нашему ветхому человеку: «Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня. Почему вы не понимаете речи Моей?» Господь дал нам заповедь, а почему мы не понимаем? Господь дает ответ: «Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего».

То есть вроде бы мы, с одной стороны, ученики Христовы, а с другой стороны, отец наш дьявол. Потому что мы все хотим свои желания исполнять, а желания наши, в силу того что мы люди грешные, часто исходят от дьявола. И происходит борьба внутри каждого человека между верой, между заповедями Христовыми и между ветхим человеком, который внутри нас. Поэтому получается, что мы отчасти Божии, а отчасти дьяволу принадлежим. И что в этой борьбе победит? Достоевский говорил, что в сердце человека борется Христос с сатаной. На чью сторону человек встанет, тот и победит. Христианская жизнь заключается именно в том, чтобы человек все время вставал на сторону Христа в своем сердце и с дьяволом боролся. А человек обычно часто уступает дьяволу, то есть творит то, что ему угодно, а не то, что Богу. И тогда, конечно, опять возвращается в свое ветхое, греховное состояние.

Дьявол «был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите мне. Кто из вас обличит Меня в неправде?» Ни один человек на земле за две тысячи лет не нашел ни одного слова неправды в словах Христа. А искали очень упорно, через лупу рассматривали, в чем бы найти какой изъян в Его учении, к чему бы только придраться. Никто ничего не смог, истина абсолютно безукоризненная. Все философские учения с годами разбивались в пух и прах более умными, более широко видящими философами, но против Христа сказать нечего, это истина абсолютная.

Однако мы видим: любой дьявольщине открыты везде дороги, а Христу — везде препятствия. Программы христианские, православные по телевидению невозможно пробить, а как появился этот безумный Богородичный центр, составленный из сумасшедших людей, клинически больных, — пожалуйста, часовая программа. Потому что это родное, свое, бесовское, дьявольское. Дьявол узнает свое под любыми масками: порнография — это родное, коммунизм — это родное, насилие — это родное, Богородичный центр — это все родное, все свое. Есть такой термин «социально близкое» — а тут духовно близкое. А истине — препятствия, потому что истина сокрушительна, против нее ничего нельзя сказать. Никакие диспуты с Православием просто невозможны, потому что победа будет абсолютно сокрушительна. И конечно, дьявол никогда на прямой вызов не пойдет, он может только действовать исподтишка, обманом, воспользовавшись невежеством человека. Когда человек невежественен, делай с ним что хочешь, но и тогда Христа можно только оклеветать, а победить нельзя.

Дальше Господь говорит: «Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божии. Вы потому не слушаете, что вы не от Бога. На это иудеи отвечали и сказали Ему: не правду ли мы говорим, что Ты самарянин и что бес в Тебе?» Вот их аргумент: Ты самарянин, еретик, в Тебе бес. То есть ничего против Христа возразить не смогли, а оклеветать — пожалуйста. Христос хотя был и Бог, но Он все предписания Моисеева закона исполнял. Он в этом смысле был иудей совершенно правоверный, ни в чем, ни на йоту Моисеев закон не нарушил, чтобы не давать соблазна. Но все равно «Ты самарянин, бес в Тебе» — явная клевета.