Преподобный Григорий Синаит, встретив святого Максима Капсокаливита, спросил его, как он получил умную молитву, и тот отвечал ему, что не может скрыть от него чуда, которого удостоился от Пресвятой Богородицы. От юности своей имел он великую веру к Божией Матери и умолял Ее, да подаст Она ему благодать умной молитвы.

Однажды, придя в храм, как всегда, просил он об этом Пречистую Деву особенно горячо и усердно, и когда потом с любовию целовал святую икону Ее, то вдруг ощутил в груди и в сердце особенную теплоту и пламень, исшедшее от святой иконы, которое не жгло его, а орошало и услаждало, и вносило в душу его великое умиление. С этой минуты сердце его начало извнутри себя говорить молитву, а ум его с тех пор услаждался постоянным памятованием Господа нашего Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы и всегда пребывал в нем; с того времени молитва не пресекалась в сердце его.

Святые отцы говорят, что подобно тому, как из самой глубины моря достаются драгоценные жемчужины, так и в глубине смиренномудрия находятся лучшие сокровища духовные. Как те, которые добывают золото из земли и жемчуг из глубины морей, бывают в то же время под ногами всех людей - так и желающие обогатиться Божественной благодатью подвергаются такому самоуничижению, что сознают себя хуже всех людей. Тогда является в сердце подвижника чувство сознания своей полной немощи, безответности перед Всемогущим, Всесильным Богом, проникающее до самой глубины души, но вместе с тем и надежда на милосердие Божие и дерзновенная к Нему молитва: "Помилуй мя, Боже, яко не токмо немощен есмь, но Твое есмь создание!" Такое чувство, сокрушенное и смиренное, но полное веры и упования на милость Божию, является лучшим основанием сердечной молитвы.

Молитва Иисусова, по учению святых отцов, есть главнейшая молитва. Эта молитва предана Ангелом преподобному Пахомию и через него и всем нам. Она читается так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного". Что может быть легче этой молитвы к удержанию в памяти и удобнее к произношению во всякое время и на всяком месте? Молитва Иисусова как бы состоит из двух частей. Первая из них есть как бы славословие: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий", вторая - прошение о помиловании: "помилуй мя грешного". Причем замечательно, что нельзя лучше, правильнее и отчетливее выразить желание и прошение бедной, грешной души, как этими словами: "помилуй мя". Всякое другое слово не было бы достаточно полно, а слова: "помилуй мя" изображают не только желание получить прощение грехов страха ради, но есть также искренний вопль сыновней любви, надеющийся на милосердие Божие и смиренно сознающий свое бессилие.

Спасительную силу и действенность молитв Иисусовых усвоил Сам Господь наш Иисус Христос; перед наступлением страданий Своих, утешая Своих учеников, Он обещал им сделать все, что они попросят во имя Его: "Аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю" (Ин. XIV, 14). И по воскресении Своем торжественно повторил это обещание словами: "Именем Моим бесы ижденут, языки возглаголют новы,.. аще и что смертно испиют, не вредит их" (Мк. XVI, 17-18).

И действительно, нет ничего в мире, чего бы не могли совершить верующие о имени Иисусовом. Молитва Иисусова - это высшее монашеское делание, - это высшая молитва. Сила ее в самом имени Господа нашего Иисуса Христа, с верою произносимого, и сила эта велика.

Когда преподобный Серафим пришел на совет в Киево-Печерский монастырь к старцу Досифею, то получил указание: "Иди в Саровскую пустынь, твори постоянно молитву Иисусову и спасешься".

Имя Иисусово должно быть постоянно у нас в сердце, в уме и на языке. Молиться надо всегда: стоим ли, лежим ли, сидим ли, и за едой, и за работой, всегда надо повторять молитву Иисусову:

"Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного".

Но насколько эта божественная молитва больше великого другого монашеского подвига, настолько распространяются около нее тончайшие, невидимые сети прелестей и мечтаний врагом нашего спасения. "Сыне, - говорит Писание, - аще приступаеши работати Господеви, уготовай душу свою во искушение". Поэтому желающий избежать этих сетей и стать на путь чистой непрелестной молитве, должен предать себя душою и телом в послушание, т.е. предать себя в полное отсечение своей воли и своего рассуждения духовному отцу, человеку, боящемуся Бога, опытному в этом мысленном подвиге, могущему показать повинующемуся незаблудный путь ко спасению. Это необходимо для того, чтобы истинным послушанием в разуме он мог сделаться свободным от всех житейских попечений и пристрастий. Как же не быть свободным тому, кто всякое попечение о душе своей и теле возложил на Бога, а по Боге - на отца своего духовного. Стремлением же, рождающимся от полного послушания, он избежит всех прелестей и сетей диавольских, тихо, безмолвно будет упражняться в мысленном делании и получит много пользы душе своей. Молитва Иисусова и борьба с помыслами составляют невидимую брань, которая есть главное делание монашествующих. И эта борьба с помыслами вменяется монахам в мученичество. У святых отцов сказано, что самая великая добродетель мирянина меньше перед Богом, чем борьба с помыслами обыкновенного монаха. Понять это может только тот, кто сам испытал эту борьбу; другим это непонятно, потому что невидимо. И в этой борьбе главная помощь - откровение помыслов старцу: без этого нельзя. Открываться старцу надо чисто, сердечно, все говорить, что есть на душе, каждую пылинку сдувать с души; подобно тому, как на платье светлом все пятна видны и хочется их смыть, так и с души надо каждое пятнышко смывать покаянием.

Итак, положив твердым и непоколебимым основанием молитвы Иисусовой блаженной послушание и неразрывное с ним откровение помыслов старцу, покажем из учения святых отцов, что такое эта священная молитва по качеству и действию, для того, чтобы желающий обучиться сему духовному деланию видел ясно, какими действиями возводит оно подвижника молитвы к великому и неизреченному преуспеянию, и поощрило бы его в желании неуклонно следовать пути, намеченному стопами святых, угодивших этим Богу.

Истинное и непрелестное внимание и молитва состоят в том, чтобы во время молитв ум хранил сердце и пребывал постоянно внутри его и оттуда, т.е. из глубины сердца, воссылал молитву к Богу. И когда внутри сердца вкусит он "яко благ Господь" и усладится, то не будет уже исходить из места сердечного и вместе с апостолом скажет: "Добро есть нам зде быти" (Мф. XVII, 4). А потому войди в самого себя - ищи усердней: в сердце у тебя хранится сокровище. Войди в себя, живи в себе самом в прекрасной клети духа твоего - и там ищи царствия, как научил нас Спаситель. Царствие это в тебе! Войди же в себя, пребывай в сердце твоем, ибо Там Бог.

Но как на земле, прежде чем войти в палаты царя земного и беседовать с ним, надо подготовиться и знать, как вести с ним беседу, тем более и здесь мы должны со всяким страхом и трепетом изучить, что надлежит нам делать и как держать себя в великом и страшном присутствии Царя Сил!

Прежде всего должно быть жительство наше безмолвно и беспопечительно и со всеми мирно. Потом, сев в клеть свою, т.е. обратив все внимание внутрь себя и собрав ум свой, понудим его войти в сердце вместе с дыханием. Когда же он войдет туда, последующее будет уже не невесело и не нерадостно. Приучим ум свой нескоро выходить оттуда, потому что он сначала будет скучать от внутреннего затвора и тесноты. Когда же приобвыкнет, то уже не терпит скитаться вне, потому что "Царствие Небесное" находится "внутри нас". И когда мы ищем его там чистою молитвою, то все внешнее делается мерзким и ненавистным. Надо же знать и то, что ум, пребывая в сердце, не должен оставаться праздным или молчащим, но иметь непрестанным делом и поучением эти слова: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя".