Ну хочется ему - пусть он заберет. Не надо, конечно, говорить: пусть подавится, потому что это не пожелание добра. Это пожелание того же зла, это бессильная злоба человеческая. Нет, нужно доброхотное даяние, когда человек по доброму расположению души отдает. Но если каждому из нас сейчас скажут: отдай все,- мы не сможем этого сделать, мы слишком жадные. Поэтому надо учиться, тренироваться потихонечку, понемножечку. Сколько тебе не жалко, столько учись и отдавать. Не жалей - приобретешь гораздо больше. Приобретешь доброту, щедрость. Вот, допустим, у меня миллион рублей, и я завистливый и жадный человек. В каком магазине я могу купить доброту? Нигде ее не купишь ни за какие деньги. Но если из этого миллиона я начну творить добро, то постепенно войду во вкус этого добра, и постепенно душа умягчится. И так во всем. Серафим Саровский говорил, что добродетель - это не груша, ее враз не съешь. Это очень хорошее выражение - поэтому и называется "добро-детель", что нельзя стать сразу хорошим, нужен постоянный, постоянный труд.

Как Петр и Феврония - ведь они не сразу к этому пришли, а постепенно, всею жизнью. Петр болел проказой, страшной болезнью, и достиг смирения, понял ценность жизни и поэтому так легко от княжества отказался. Другие сколько совершают разных преступлений, чтобы только эту власть иметь. Вот, допустим, Святополк Окаянный, который жил немножко пораньше, братьев родных убил, чтобы только завладеть престолом. А Петр взял эту власть и отдал. Сам, добровольно отказался, ради жены. Потому что жена - это плоть моя, я должен за нее умирать. Неужели какая-то власть временная дороже? Это здесь, пока на земле, человек князь, а как только умер, он уже никакой не князь. Еще несколько лет пройдет, вообще его будут поливать последними словами. Вот ему кланялись, "ура" кричали, а пройдет время - плевать будут на его могилу, потому что власть - дело временное, а любовь выше всего. Поэтому Петр предпочел это.

И Господь хочет, чтобы мы всегда предпочитали пользу духовную. Поэтому надо всегда смотреть: что мне выгодней? С точки зрения материальной выгоднее одно, а с точки зрения духовной - другое. Вот стою в очереди, а передо мной женщина плохие помидоры откладывает, а хорошие берет себе, и берет не полкило, а восемь килограмм. И она все хорошие берет и берет, а я за ней стою и все это вижу, и меня прямо раздирает: ну что же мне достанется? мне-то нужно всего полтора килограмма, я в больницу еду, я туда еду... Мне хочется закричать: давайте только по два кило! да что она копается! да сколько можно ждать? Но что я приобрету, если так закричу? Я приобрету полтора килограмма помидоров. А если я потерплю, ничего не скажу? Во мне все кипит, а я буду терпеливо ждать и, чтобы легче было ждать, лучше буду Богу молиться: Господи, Ты меня успокой. Ведь Царство Божие - это не пища и питие, и даже если я съем не полтора килограмма помидоров, а пятнадцать, то от этого ни здоровье мое, ни тем более состояние души не улучшится, так что можно и без них обойтись. Вообще помидоры - это не русская еда. Ведь жила Россия, слава Богу, тысячу лет без помидоров, и никто не умирал, а еще крепче были. А чтобы вырастить их, нужны и теплицы... И если я так себя успокою, то я приобрету нечто большее: я приобрету терпение, и я приобрету смирение. И если взвесить, что дороже: терпение и смирение или полтора килограмма помидоров, то сразу ясно, что терпение и смирение гораздо важней, чем эти помидоры.

И вот так надо всегда выбирать духовное, а материальное уступать, тогда мы будем в выигрыше. Но для этого нужна вера - вера в Царствие Небесное, вера в загробную жизнь, вера в Бога. Вот тут-то и проверяется, во что ты веруешь, в помидоры или в Царство Небесное. Что ты хочешь приобрести: то, что можно пощупать,- или совершить благородный поступок? Сделать то, что хочется, или делать то, что Бог велит? Так люди и различаются: одни живут по животным своим инстинктам, а другие - по Божественному закону. И нравственность этих людей принципиально различается. Если человек не знает Божественного закона, он способен на все. Почему Церковь не разрешает своим чадам жениться или выходить замуж за людей неверующих? Вот, говорят, какая жестокость! Да потому, что неверующий человек способен на все, у него нет никаких тормозов, он может и соврать, он может и бросить, он может и к другой уйти. На все способен, потому что он все ищет выгоды материальной.

Вот, допустим, жена твоя состарилась и заболела - ну, бросить ее, найти молодую, хорошую и здоровую. С точки зрения здравого смысла так и надо поступать. Или, допустим, у тебя очередь на квартиру подходит, и у другого тоже подходит, а ты дал взятку - и первый. С точки зрения здравого смысла это правильно: подумаешь, дал триста рублей, зато квартиру получил на всю жизнь, так же выгодней. Ну, а что ты приобрел? Жилище. Ну, проживешь ты еще пятнадцать-двадцать лет, а потом все равно умрешь. Значит, ты приобрел временное. А вечное? А вечное потерял, потому что ты человека обидел, и вместо того, чтобы всю жизнь тебя благодарить, этот человек всю жизнь тебя проклинает. Оказывается, что в этой-то жизни ты приобрел, а в той потерял. И так все время, так каждый день, каждый час. Вот ребенок пристает, а ты устал. Можно сказать: "Отойди, отстань, мне не до тебя". Но когда пройдет пятнадцать лет, это словечко к тебе вернется рикошетом. Когда ты обратишься к нему с просьбой, он скажет: "Слушай, отец, отстал бы ты, ты мне надоел". А кто так научил? Ты сам научил. Поэтому лучше преодолей, лучше потерпи, лучше не раздражайся, лучше не говори зло, потому что обязательно тебе это другим концом по голове даст, обязательно, непременно, иначе просто не бывает, это закон духовной жизни.

Поэтому жить надо очень осторожно и внимательно и всегда надо выбирать духовное, духовную пользу искать. Господь это учение и принес на землю. Так что если мы православные христиане, то будем учиться быть безумными ради Христа, потому что вся христианская жизнь с точки зрения здравого смысла - это безумие. Поэтому христиан православных и называют дураками и сумасшедшими. Сейчас, правда, это уже отменили, теперь уже сказано с официальной трибуны, что верующие ничем не хуже неверующих, а раньше, если верующий - это значит уже шизофреник. Теперь нас уже официально признали, мы теперь юридически полноценные люди, но все равно неверующий на верующего человека смотрит как на безумца. Возьмем монаха: жены нет, работает на дядю, и, что ему ни прикажут, все делает, и живет в одном месте, не может оттуда выйти сам, по собственной воле. Ну не сумасшедший ли? А я имею три жены, имею детей по всей России, хочу пью, хочу ем и сам себе голова. Как один человек сказал: сам себе слуга и господин. С точки зрения здравого смысла монашество - это безумие. А с точки зрения духовной? Он в выигрыше, потому что он все оставил ради Царствия Небесного.

Поэтому надо нам, если мы веруем, стараться веру свою таким образом углублять. Это очень трудно, ведь все вокруг живут иначе. Очень трудно быть белой вороной. Ну а что же делать? Христос все тот же, и заповеди те же, ничего в них за две тысячи лет не изменилось. Ту книжечку, которую я вам читаю, читали и сто лет назад нашим предкам, и двести, и триста, и четыреста, и пятьсот, и шестьсот. И Петр и Феврония тоже на этой книжечке воспитывались и стали настоящими людьми. И мы можем такими стать, а можем стать как все. И надо выбирать: либо ты хочешь быть как сорняк, который растет сам по себе, его никто не сеет, он сам как хочет, так и растет - либо ты хочешь быть злаком культурным, добрым растением. А за растениями добрыми надо ухаживать: и поливать, и удобрять, и окучивать, и ненужное обрезать. И все это требует труда. Поэтому добро в себе вырастить - это очень тяжелый труд, а зло растет само. Но раз мы верующие, мы должны стараться этот труд обязательно употреблять. Ради чего? Ради нашего Бога, ради Царствия Небесного. Аминь.

Крестовоздвиженский храм,

8 июля 1988 года

Воскресное всенощное бдение. Память преподобного Андрея Рублева

Завтра Святая Церковь чтит память новопрославленного святого преподобного Андрея Рублева, который жил в пятнадцатом веке, следовательно, свыше пятисот лет тому назад, и при жизни почитался как выдающийся иконописец. О нем есть упоминания и в летописях, правда очень скупые и краткие. Неизвестно, откуда он родом, как он жил, как подвизался, как молился,- почти ничего неизвестно кроме того, что он был учеником преподобного Сергия и по его благословению написал "Троицу".

Можно спросить: а на каком основании он канонизирован как святой? Дело в том, что примерно через восемьдесят-сто лет после покрытия олифой икона чернеет и изображение на ней перестает быть видно. Поэтому когда иконы, которые написал Андрей Рублев, потемнели, эти доски стали использовать для написания других икон, и память о его живописи исчезла из Церкви. Андрей Рублев был вновь открыт в двадцатом веке, когда его иконы расчистили. Расчистили - и ахнули: кто же мог создать такую красоту? Бросились к летописям и увидели, что в эти времена творил такой иконописец, ученик преподобного Сергия. И стало совершенно очевидно, что эти иконы могли быть созданы только им. Поэтому Андрей Рублев явился в двадцатом веке как бы заново. На каком же основании Церковь заключает о его святости? Это зиждется на одном-единственном аргументе, но это аргумент такой силы, против которого сказать уже ничего нельзя: за него говорят его иконы. Такую красоту мог создать только святой человек. И после того, как он написал свои иконы, было даже специальное Соборное постановление, чтобы писать только как Андрей Рублев. Хотя сам он отступал от канонов, существовавших в то время, но то, что он написал, стало каноном, то есть в переводе с греческого - правилом.

Преподобный Андрей расписал много храмов в Москве, Звенигороде и других местах, но от его фресок сохранились только фрагменты. Он написал очень много иконостасов, но полностью ни один иконостас тоже не сохранился. Из Звенигородского иконостаса до нас дошло только несколько икон. Самая знаменитая - "Спас", которую отняли у Церкви, и она сейчас в Третьяковской галерее, и "Апостол Павел" и "Архангел Михаил" - тоже в Третьяковской галерее. Эти иконы каждый из нас должен обязательно увидеть, и не только увидеть, надо их знать, надо на них долго и долго смотреть, надо их очень хорошенько запомнить, особенно "Троицу", написанную по благословению преподобного Сергия и ставшую художественным изображением высокого богословия этого святого, который в честь Пресвятой Троицы основал свой монастырь - Троице-Сергиеву Лавру. Ее так и называли - дом Пресвятой Троицы.