«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
«Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною. Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились». Господь говорил о Духе Святом. И действительно, когда человек верует только головой, ему кажется, что все веры одинаковы. А различает истину человек на самом деле сердцем. И если в нашем сердце поселится благодать Святаго Духа, она нас научит различать, где правда, где ложь, как нам правильно поступить в том или ином случае, — всему нас научит. А путь к этому идет через очищение от греха.
Вершина всех добродетелей есть любовь, и если мы не научимся любви, то все напрасно. Вот как апостол Павел говорит: если ты слышишь пение ангелов, если ты знаешь все человеческие языки, если ты имеешь такую молитву, что можешь горы переставлять, если ты знаешь все тайны, от тебя ничего не сокрыто ни на земле, ни под землей, ни на небе — все знаешь, полное имеешь знание, если даже самого себя ты отдашь на сожжение, если ты все, что имеешь, нищим раздал, но если ты не имеешь любви, никакой тебе в том пользы нет, никакой. Вот это главное, потому что Бог есть любовь.
Ведь все люди братья и сестры, все произошли от Бога, все произошли от Адама, все мы — одно, а у нас даже в семье и то свары. А что уж говорить, если это сосед или человек из другого дома? А в некоторых городах сейчас дерутся квартал на квартал. Чего не поделили мальчики? Дерутся, убивают друг друга, ненавидят. Человек с другой улицы или человек другой национальности — уже надо его убить. За что? Я как-то подсчитал: у нас в храме прихожане пятнадцати национальностей. Что нас всех собрало? Только не национальность, не кровь — собирает Дух Христов, Дух любви. Какая разница: негр, малаец, китаец? Главное — причастен ли человек Сыну Божию, научился ли он любви.
Господь пришел на землю, чтобы всех людей объединить в любви. Поэтому когда мы нарушаем этот закон, мы нарушаем главный закон вселенной, закон всемирного притяжения. Этот закон действует даже в материальных телах. Его Исаак Ньютон, замечательный богослов и математик, открыл. Это закон всемирного тяготения друг к другу. Тяготение существует даже между неживыми телами: книгу отпусти — она падает, она притягивается к земле. И только человек, в сердце которого вошел грех, отделяется; он хочет от людей отойти, отстраниться; они все его раздражают, они все ему мешают. Если ему что-то не нравится, он стремится все переделать по-своему — и причем каждый хочет устроить на свой лад. Ему не нравится, что другой человек не так живет, не так одевается, не так говорит. Он хочет всех заставить, все переиначить, а из-за этого скандалы, драки, ссоры, убийства.
Ведь никто, ни одно насекомое, ни одно животное, так страшно не живет, как человек. Потому что все слушаются закона Божия: и птичка, и деревце, и мушка любая. Как Господь пчелку научил мед собирать, так она и собирает; от начала до конца исполняет так, как Господь положил. Трутень, матка, рабочая пчела — у каждого свое задание. Пчелка не завидует трутню: что ж ты, мол, ничего не делаешь, не работаешь, а мы тут должны работать. Или матка сидит одна — ишь ты, какая королева! Нет, везде порядок, ни зависти, ни злобы, каждый занят своим делом. Если опасность угрожает, защищают все, жизнью жертвуют ради детей, ради яиц, которые отложили, ради меда, который оставили потомству. А люди? А люди совсем не так: только злоба, зависть, ненависть.
Поэтому если мы хотим жить по закону Божию, нам надо это зло преодолеть — и не в ком-то, а в себе. Обычно мы осуждаем других: этот плохой, тот плохой, все кругом плохие. Так и говорят: какие люди пошли, какие все стали плохие, какие все стали злые. А ты посмотри на себя в зеркало, какой ты-то сам? Начинать искоренять зло надо с себя. Победишь зло в себе — тогда сможешь победить в своем дитяти. Смотришь: и ребенок твой зло в себе победил. Потом за детьми другие члены твоей семьи потянутся, потом соседи по лестничной клетке, потом подъезд твой, весь дом, весь твой квартал, потом район, город, вся страна твоя, потом весь мир. Только так, постепенно, только с себя.
Вот Господь явил образ этой любви ученикам, они приняли, и это пошло дальше, дальше — и уже весь мир покрылся церквами. А потом люди стали от Христа отступать, стали церкви ломать; кино, вино, домино — только этим и начали жить. Поэтому единственное наше спасение в том, чтобы опять вернуться к закону Божию. А он заключается только в одном слове: любовь. Все заповеди сводятся только к одному: люби Бога всей своей душой и люби ближнего своего. Вот в этом весь закон и заключается.
Но иной говорит: я Бога люблю. Да как же ты Бога любишь, если в церковь не ходишь? кто же тебе поверит? Или: мамочка, я тебя люблю, ты у меня самая родная! А что же ты мне не мог позвонить два месяца? Разве это любовь? Машину свою больше любишь, чем меня: пропадаешь в гараже с утра до вечера. Так значит, твоя любовь-то там, потому что где сокровище человека, там и его сердце. Кто что любит, тот к тому и тяготеет.
Поэтому надо нам свою жизнь всю переделать. У нас, конечно, нет этой любви. А как ее достигнуть? Мы же не можем ее выжать из себя. Нет, это все постепенно. Надо учиться смиряться, надо учиться друг друга терпеть, надо учиться обязательно прощать. Вот это и значит оказывать любовь. Человек нехорошо по отношению ко мне поступил, чем-то меня раздражил или пьяный опять пришел. Кому же на пьяного приятно смотреть? Тяжело, конечно. Во-первых, ты же любишь-то трезвого, а приходит совершенно другой человек. Тебе, естественно, это не нравится, тебя раздражает и запах плохой, и поступки, и вид какой-то глупый, противный. Но что толку, если ты будешь на него свою злобу выливать? Что это вызовет? Скандал: ты его ругаешь, он тебя. В результате свара, драка, слезы, разделение. Ну, так для начала промолчи — я уж не говорю, возлюби человека, прости ему все до конца. Но помолчать можно? Хотя бы с этого начни.
И вот так потихонечку можно себя научить видеть в человеке прежде всего добро. Тогда и любой пьяница скажет: вокруг меня такие прекрасные люди, никогда мне слова худого не сказали, никогда меня ничем не укорили, а я, негодяй, пью. Да его совесть замучит, он раз выпьет, два выпьет, а потом уже не сможет. Раньше он говорил: какие скандалистки, вот я от этого и пью. А когда дома мир, тишь, покой, ему будет самому стыдно того состояния, которое он испытывает. Только совесть может человека заставить, но никак не ругань. Никакой руганью ничего никогда не достигнешь, это просто бесполезно. Потому что она не убеждает, она только человека отталкивает и пугает, больше ничего. Маленького ребеночка можно еще воспитать; когда он не понимает, можно ему наподдать, ничего в этом страшного нет, если с любовью. Но взрослого человека разве можно воспитать? Вот у нас есть исправительно-трудовые учреждения. Что, разве там воспитывают? Нет, там людей уродуют, они выходят из тюрьмы хуже, чем пришли туда. Ушел в тюрьму вор, пришел убийца. Спрашивается, кому это нужно?
Говорят, надо наказания ужесточать. Да это только большее зло родит: чем ты хуже к человеку отнесешься, тем больше в нем пробудится злобы. А на самом-то деле к преступнику, как к человеку больному, нужно относиться с гораздо большей любовью, если мы хотим, чтобы от него была польза. Изоляция, конечно, должна быть, потому что иной не может себя никак управить. Выпустить его — он обязательно набезобразничает. Конечно, надо его изолировать. Но надо ли его бить? надо ли его истязать? надо ли плохо кормить? лишать переписки с родственниками, свиданий, телевизора? надо ли лишать его книг? Нет, конечно, в тюрьме должна быть изолированная от всего общества, но вполне нормальная жизнь, как у всех, с добром, с любовью. Даже больше должна быть любовь в тюрьме к человеку, чем он имеет на заводе, дома. Почему люди преступниками становятся? Рождаются-то ребеночки все хорошими. Маленький в колясочке лежит, ножками дрыгает, «агу» говорит. А вырастает через пятнадцать лет зверь зверем: отца ненавидит, от матери бежит, делает только одно зло. Всего за пятнадцать лет он превратился в чудовище. Спрашивается, кто виноват? Мы. Мы не научили его любви, поэтому он стал зверем.
Вот из-за этого вся наша жизнь такая тяжелая, и страшная, и мрачная. Поэтому нам надо это глубоко понять. И если мы поймем, жизнь вокруг нас начнет преображаться. Но это преображение должно начаться с нас самих. Аминь.
Крестовоздвиженский храм,
20 мая 1989 года