Крестовоздвиженский храм,

5 июля 1989 года

Неделя 3-я по Пятидесятнице

Господь сказал: «Светильник для тела есть око». А народная мудрость говорит, что глаза есть зеркало души. В глазах отражается внутреннее состояние души человека: и гнев, и злоба, и зависть, и блуд, и сребролюбие. Поэтому Господь и говорит: «Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло». Потому что если душа твоя светла, то и сам ты весь светел, если же в твоих глазах отражается какой-то грех, значит, этот порок есть в тебе, значит, ты темен в силу того греха, который отражается в твоих глазах.

«Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» На этот вопрос, который ставит Господь, нет ответа, он подразумевается: если то, что излучают наши глаза, есть тьма, тогда какова на самом деле тьма, которая есть в нас, насколько она омерзительна! Если маленькую толику, отражение нашего греха, и то уже глаза передают, то насколько омерзителен грех сам по себе! А почему же человек носится со своим грехом, по русской пословице, как с писаной торбой? Почему человеку грех так дорог? Почему грех воюет в плоти нашей? Потому что мы забываем о горнем, забываем о Боге, забываем о суде Божием. Обо все забываем, мы стали ко всему равнодушны, и поэтому грех и завоевывает наше сердце.

«Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть». Господь говорит слова, которые всем понятны. Конечно, если кто-то пытается двоим угодить, то это не получится: обязательно будет какое-то смущение, обязательно, пока он будет стремиться к одному, в это время другого упустит. Поэтому Господь говорит: «Не можете служить Богу и маммоне». «Маммона» — значит «богатство», но здесь имеется в виду богатство не только в денежном выражении, а вообще материальное бытие. Нельзя одновременно и Богу служить, и миру. Это невозможно. Если человек хотя бы часть своей души отдает служению маммоне, отдает греху, то тогда он уже Богу угодить просто не может.

Нельзя, например, день и ночь молиться, милостыню нищим раздавать, каждый день читать Евангелие, исполнять все заповеди и раз в недельку, по четвергам вечером, чуть-чуть по часу воровать — а все остальное время жить благочестиво. Это краткое воровство перечеркивает всю жизнь. Поэтому если мы, допустим, ходим в храм, причащаемся, изучаем Священное Писание, стараемся Богу угодить — и немножечко еще кого-то осуждаем, то этим самым мы зачеркиваем все остальное. А тем более такими смертными грехами, как зависть, гнев, объедение, блуд и так далее. Эти грехи человека сразу лишают благодати Божией, и он оказывается вне Церкви, пока в нем не произойдет покаяния, изменения. Такой человек сам себя отделяет от Церкви, хотя он может и в храм ходить, и по виду ничем не выделяться.

Поэтому Господь говорит, что надо нам выбрать, кому мы собираемся служить: Богу или маммоне? Потому что и тому и другому мы никак не услужим. Если человек даже один мизинчик отдаст маммоне, то он весь в этой сети запутается и все равно его жизнь пройдет впустую.

Неужели лучше ринуться в эту маммону: устроиться работать в какой-нибудь кооператив, порнографией заниматься, что сейчас доход приносит, или на панель пойти — зарабатывать большие деньги, этому служить и совершенно с головой в это окунуться? Потому что невозможно одновременно немножко себе, немножко Богу. Так что надо нам обязательно выбрать, кому мы собираемся в нашей жизни послужить. А уже сделав этот выбор, нужно свою жизнь так и переориентировать.

Обращаясь к Богу, мы говорим «Господи». Это форма обращения, которая была в славянском языке и значит «господин». Если действительно Бог, Который вселенную создал, Которого мы называем Отцом, — если Он действительно нам Господин, то мы должны Его слушаться. А то какой смысл, если мы говорим «Господи», а сами делаем так, как будто наш господин совершенно другое существо, противоположное Богу? Получается: мало того, что мы не выполняем, что Господь говорит, но еще и издеваемся над Ним и лицемерим. Потому что, называя Его Господином, мы сами палец о палец не ударяем для того, чтобы Ему каким-то образом подчиниться. Поэтому Господь так и сказал: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!» войдет в Царство Небесное». Совсем не всякий. Очень многие пребывают в полной уверенности, что они такие верующие, что у них все правильно, но на самом деле большинство так называемых верующих останутся за порогом Царствия Небесного. Они и в этой жизни его не видели, тем более не увидят его и в той.

Дальше Господь советует, как нам жить для того, чтобы Богу послужить и наследовать жизнь вечную. «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?» У каждого из нас есть, чем наготу прикрыть. Кто побогаче, у того шубка каракулевая; кто победней, у того пальтишко на ватине, но всем тепло. Если средства позволяют, пожалуйста, норковую шубу купи, в этом никакого греха нет, что человек одевается тепло и богато, но плохо, когда это становится для него смыслом и целью жизни, когда он все время думает об этом, все время его только это заботит. Поэтому Господь говорит: «не заботьтесь». Потому что излишняя забота о пище и об одежде есть грех, это противоречит тому, чего Господь от нас хочет.

И Господь приводит пример: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» Да, по призванию человек гораздо лучше, но по своей жизни гораздо хуже. Птица, когда гнезду угрожает опасность, прикидывается раненой и отводит опасность от птенцов. А человек своих собственных детей убивает: видите ли, ему трудно их прокормить. Можно ли себе представить такую картину: воробьиха три яичка принесла, воробей посмотрел — многовато; два расклевал и выкинул из гнезда, одно оставил? Можно ли представить такое безумие у птицы? Нет, конечно. А человек так поступает безумно, восстает на самого себя.

Господь говорит: вы не лучше ли птиц? И по идее, по замыслу Божию мы, конечно, лучше: у нас есть разум, чувства, ум, способности колоссальные, такие, что мы можем даже всю эту землю, которую Господь нам дал, взорвать несколько раз,— вот какое у нас могущество. Но в нравственном отношении мы живем гораздо хуже насекомых, птиц, животных. Поэтому нам нужно у животных еще очень многому научиться — научиться чистоте жизни, нравственности. А ведь мы должны превзойти нравственность не только птиц и животных, но и человеков, потому что мы призваны к ангельской жизни. Царствие Небесное — это Царствие Духа. А мы об этом даже и не помышляли, и многие даже и не знают, с чем это едят. Вот так далеко от Бога удалились.