«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
Мало ли было прекрасных, воспитанных девиц в Израиле? Почему именно на Нее сошел Дух Святой? Потому что Она была воплощенное смирение. Она была самая смиренная не только из всего Израиля, но из всего человечества. Именно поэтому Бог всей силой, всей мощью Своей благодати мог осенить Ее Духом Святым. И Она единственная могла израстить этот Плод чрева Своего, от Которого нам всем вышло спасение. Наш Спаситель родился в мир, и Он может теперь спасти нас от греха. Такое получилось небывалое чудо, и основой его является смирение.
Послушаем, что писал о смирении преподобный авва Исаия, который жил в четвертом веке. У него много глав, и очень пространных, о разных христианских добродетелях, но когда он стал писать о смирении, то смог написать только несколько строк. Это очень показательно. Так же и Матерь Божия: хотя роль Ее в нашей жизни огромна, в Евангелии Ей нашлось всего лишь несколько строк. И это именно потому, что Она была всегда тиха, смиренна, скромна и незаметна.
«Смирение есть думать о себе, что ты грешник и ничего доброго не делаешь пред Богом». Надо нам войти в такое чувство, чтобы постоянно помнить и чувствовать, что мы люди грешные, и, даже если нам удается сделать что-то на вид доброе, никогда не надо этим тщеславиться, а всегда приписывать это добро Богу. Надо глубоко понимать, что если Господь что-то через нас доброе делает, то это совсем не наше. Если же мы по-иному чувствуем, значит, смирения в нас уже нет.
«Дела же смирения суть молчание, немерение себя в чем-нибудь». Значит, когда мы много говорим или сами себя в чем-то оцениваем, измеряем (особенно это бывает в сравнении с другим: я вроде поумней, я вроде покрасивей, я что-то знаю получше), это есть отсутствие смирения. Поэтому если мы в себе заметим такое движение ума или души, надо тут же припадать мысленно к Богу и каяться, просить прощения и начинать сначала.
«Смирение суть нелюбопрительность». То есть когда человек не любит распри, прения, споры. Спорливость же — признак того, что смирение отсутствует.
«Повиновение». Когда человек охотно слушается. Если человек слушается неохотно или вообще не слушается, это говорит о том, что у него смирения нет. Именно поэтому многие святые, чтобы достичь смирения, отдавали себя в послушание и, что бы им ни приказали, ни попросили словом или даже просто мановением очей, сразу старались исполнять, чтоб отсечь свою волю, достичь смирения, а уже со смирением, конечно, и благодати Божией.
«Смотрение в землю». Смиренный смотрит в землю, а не по сторонам, потому что то, что вокруг, обычно нас развлекает. Много есть лиц, приятных на вид, которые хочется рассмотреть, ими полюбоваться, и от этого возникают всякие помыслы, нечистота и нескромность. Когда человек открыто смотрит в глаза другому человеку, это тоже проявление нескромности, отсутствие смирения.
«Имение смерти перед очами». Смиренный человек всегда, каждую минуту своей жизни помнит о том, что ему придется умереть. А раз он помнит о смерти, естественно, он не будет совершать легкомысленные поступки, а будет жить серьезно. Когда человека приговорят к смерти, он начинает жить серьезно, жизнь свою пересматривает и иногда даже полностью перерождается. Федор Михайлович Достоевский, например, пока ожидал казни, сумел переродиться, стал совсем другим человеком, и благодаря этому мы имеем такого христианского писателя. Хотя начал он очень плохо: был революционером, но, конечно, не в современном понимании.
«Блюдение себя от лжи». Почему люди врут? Чтобы себя обезопасить, чтобы сделать себе удобства, защитить себя от других людей. То есть когда человек лжет, он тем самым как бы отметает промысел Божий, он служит дьяволу, он хочет себе временного блага за счет порчи своей души. Поэтому если мы хотим достичь смирения, надо приучать себя не врать ни в коем случае. А мы очень часто даже если не прямо врем, то обязательно что-то приплетем не так, и настолько к этому привыкли, что не замечаем этой лжи и даже за ложь ее часто не считаем.
«Непозволение себе в беседах суесловий, противоречия старшему, настаивания на своем слове». Когда мы общаемся друг с другом, мы не можем совсем не говорить, что было бы, конечно, очень неплохо. И к нашей речи всегда примешиваются праздные разговоры: обмен новостями, какие-то оценки, очень много суетного, не имеющего отношения к спасению души. Наши беседы часто неназидательны. Нам хочется себя показать, о себе заявить, какую-то оригинальную мысль высказать, и тем самым мы теряем главное, потому что смирение уходит из нас.
«Противоречия старшему». Нет у нас никакого почтения к старшим ни по должности, ни по званию, ни по возрасту. Некоторые даже считают чем-то стыдным старшему оказать уважение, скромно промолчать. Наоборот: чем больше наглость проявишь, тем лучше. В этом и не совсем наша вина, нас так воспитывали с детства, и не только нас, но и наших родителей. Но если мы хотим достичь благодати Божией, надо это изживать. И детей стараться воспитывать в почтении к учителям, к начальству, к родителям и вообще к старшим.
«Настаивания на своем слове». У нас очень распространено настаивание на своем. Мы все считаем, что то, что мы изрекаем,— это истина в последней инстанции. А если встречаемся с иным мнением, то готовы этого человека и обличать, и ругать. Апостол Павел сказал: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях». Ведь совершенно очевидно, что никогда никого ни в чем нельзя убедить никакими словами. Если человек задает вопрос и хочет узнать истину, он ее примет и замолчит. А раз он вступает в спор, значит, он не хочет истину узнать, ему охота лишь тебя переубедить. И надо тут же прекращать с ним беседу. Конечно, нужно его выслушать, но никакой спор просто недопустим, поскольку он разделяет людей. Если мы будем настаивать на своем, спорить, что-то доказывать, то мы гораздо больше потеряем, потому что мы можем поссориться, что очень страшно и есть грех перед Богом. И мы потеряем мир души, который является величайшей драгоценностью.
Очень часто, особенно между супругами или между родителями и детьми, возникают споры по разным пустякам. Один не хочет уступить другому. Мама говорит: надень кофту. А сын отвечает: не надену, мне тепло. И из-за такой ерунды, как кофта, они портят друг другу нервы, вместо того чтобы кому-то уступить. Мы даже и не понимаем: а как это — уступать? Поэтому для нас, безумных, Господь дал предписание. Ведь раз человек сам не понимает, ему нужен писаный закон. Этот закон гласит: младший уступает старшему, а жена — мужу. Что тут непонятного? Все просто. Смирись, уступи, и не будет дома ни скандала, ни свары, ни ссор, ни драк. Мало ли что ты хочешь. Раз промыслом Божиим так устроено, что ты оказался в подчинении, уступи. Тебе дан повод смириться, то есть дан повод приобрести мирный дух, а с ним благодать Божию.
«Перенесение положения». Разные у нас бывают положения, иногда очень трудные. Вот у Иоакима и Анны было положение такое, что их все поносили. Но они не ходили ни в райисполком, ни в партком, ни в профсоюз, не требовали реализации своих прав. Они смиренно терпели то, что с ними происходило, и терпели совершенно несправедливо. А нас только задень, мы сразу ищем какой-то справедливости, как будто на земле может быть справедливость, особенно в нашем теперешнем обществе. Какая справедливость, если людей на улице уже убивают ни за что? И мамы собственных детей убивают ни за что. А некоторые, убивши двоих-троих, еще ищут себе справедливости. Да по справедливости тебя нужно три раза убить! Но три раза убить нельзя, значит, справедливость уже не может быть восстановлена. Как же ты смеешь ее требовать? Поэтому надо терпеть свое положение, терпеть смиренно. Сколько ни бунтуй, сколько ни протестуй: можно перевернуть страну, общество, порядки, можно монархию заменить демократией или диктатурой, — но что это изменит в твоей жизни? Ты удовлетворишь свои какие-то страстные желания? Ну и что? Все равно через несколько лет ты умрешь, и все кончится. Ради чего все это безумие? Не лучше ли просто мир и любовные отношения друг с другом? Конечно, лучше, это ясно. Жизнь земная у нас всего лишь одна, поэтому стоит ли тратить слова, кричать, что-то доказывать, с кем-то бороться. Хватит бороться, жить надо, уже пора. Надо, чтобы мир был между людьми. И начинать надо прежде всего с собственного сердца — чтобы в сердце был мир. Вот что важно, а не какая-то безумная попытка исправить свое положение, достичь земного счастья.