Здоровьем отец Петр никогда не отличался: простуда, грипп, воспаление легких были его постоянными «спутниками». Часто даже в летнюю жару Батюшка надевал телогрейку и обувал сапоги или валенки, а едва становилось прохладно или сыро, то кутал горло шерстяным шарфом, но все равно постоянно кашлял и температурил. К врачам он не спешил обращаться – только в случаях крайней необходимости и только после настоятельных просьб его близких, а так всецело полагался на волю и милость Божию.

«Однажды, – вспоминал Батюшка, – когда я был еще подростком, мне стало совсем плохо. Случилось это как раз под Успение. Пришел доктор и сообщил моей маме, что я уже не жилец на этом свете. А я и сам чувствовал, что смерть моя на пороге, и тогда попросил, чтобы меня причастил наш священник. Так и сделали. И вот верите? Не прошло и полчаса, как в моем больном организме появилось какоето облегчение. Много дней я на еду и смотреть не мог, а тут мне вдруг захотелось покушать. Так милостью Божией и поправился. Матерь Божия отвела от меня смерть...»

За два года до трагедии, накануне престольного праздника Покрова Пресвятой Богородицы, отец Петр очутился в больнице: ему поставили страшный диагноз, требовавший немедленного хирургического вмешательства. Батюшку полуживого привезли в одну из клиник Пятигорска. Проведать и поддержать его люди приезжали отовсюду. «Без присмотра и заботы отец Петр не был, – пишет ставропольский священник протоиерей Ф. Устименко, – старались все: и местные и приезжие, Батюшки и миряне. Приезжали со Ставрополя, из Слепцовки, из Грозного и даже из Волгограда. Врачи и медперсонал относились очень хорошо. Лежал он в отдельной палате, никем и ничем не стесненный. Он остался доволен и благодарен». «Посетители, как паломники, шли к отцу Петру непрерывным потоком, – вспоминает в своем письме супруга бывшего благочинного церквей ЧеченоИнгушетии матушка Людмила Нецветаева, – Таких батюшекправедников в нашей Ставропольской епархии немного! Находился он в скромной, но, главное, в одноместной палате, на окне стояла икона и лампада, был он всегда в подряснике – и днем и ночью. Любезно провожал нас до лифта, а был он еще очень слабый».

Священники, которые давно знали и уважали отца Петра, приехали к нему сразу на нескольких машинах – из ставропольского села Рагули, из Одессы, изпод Киева. Приехали Соборовать своего духовного наставника. Заходят в палату – а отца Петра там нет. Все растерялись, не зная, что же делать и где искать его.

«Мы поднялись наверх на лифте, – рассказывает матушка Зиновия Афонина, приехавшая с Украины вместе со всей родней проведать отца Петра, – а много людей не поместилось в лифт и поэтому остались ждать внизу. И в это время смотрят: Батюшка в больничном халате, накинутом поверх подрясника, спускается по лестнице прямо навстречу. «Батюшка, куда Вы шли?» – спросили мы его, изумленные от такой неожиданности. «Вас хотел встретить», – ответил отец Петр. Откуда он мог знать, когда, в какой день и час мы приедем к нему? У нас было огромное взаимное желание встретиться, и Батюшка прозорливо почувствовал, что мы наконец приехали!

Слетелись мои любимые детки», – со слезами радости сказал он, благословляя и целуя всех. Это были очень трогательные минуты». Прослезились и гости.

«Ну что ж, – улыбнулся отец Петр, – сорок лет я соборовал больных, а теперь, видно, пришел час соборовать меня. Пусть Бог благословит вас». И в больничной палате зазвучал могучий церковный запев. Три священника, диакон, певчие – более 20 человек гостей – приступили к совершению святого таинства. Собрались пациенты клиники, медицинский персонал. Люди плакали: ведь все они понимали, что Батюшка, которого они так успели полюбить, стоял перед лицом смерти.

«После соборования, – рассказывает далее матушка Зиновия, – мы все подходили под благословение отца Петра. Он расспрашивал про каждого из наших детей, зная всех поименно. А внуков у наших родителей 30, и отец Петр не забыл никого, потому что за всех постоянно молился. Наша сестра Анна сказала отцу Петру теплое благодарственное слово, стоя на коленях. Люди плакали навзрыд. Это прощание трудно описать словами. Мы все чувствовали и осознавали, что прощаемся со своим духовным отцом навсегда в этой земной жизни. И, действительно, нам больше не суждено было встретиться».

«Ну что вы плачете?», – ласково утешал Батюшка каждого, кто подходил к нему под благословение, будучи сам не в силах сдержать своих слез...

После соборования и двух тяжелых операций отец Петр возвратился домой с единственной почкой, но продолжал свое пастырское служение. Служить ему становилось все труднее и труднее. Часто он был вынужден прерывать ненадолго службу, чтобы дать передышку больному сердцу. Коекого из церковных он просил тогда почитать проповедь святых отцов – особенно он любил проповеди Иоанна Кронштадтского. А нередко давал людям возможность послушать полезную и поучительную информацию из церковных газет.

«У нас тут свой Иерусалим»

Покидал отец Петр свой родной храм редко. В молодые годы он вместе с мамой и сестрой совершил несколько паломнических поездок по святым местам: бывал в Киеве и Почаеве, поклонился многим святыням Руси. Бывал он и на земле древней Иверии – Грузии. На обратной стороне фотографии, сделанной во время посещения вместе с матерью и сестрой ТроицеСергиевой Лавры, Батюшка собственноручно написал: «Фотография в память посещения святой Сергиевой Лавры 31.05.1967 г. Находился на земле, истоптанной святыми стопами преподобного Сергия Радонежского, против дверей храма Покрова Пресвятой Богородицы Московской Духовной академии. На молитвенную память боголюбивейшей монахине Анастасии о нашем посещении. Всегда просящие святых молитв». Но куда бы Батюшка ни уезжал, к воскресной службе в своем родном храме всегда возвращался. Поэтому все его поездки занимали, как правило, не больше недели.

Вспоминают, что однажды отец Петр вместе с близкими ему людьми посетил древний грузинский монастырь Мцхету, что недалеко от Тбилиси. По случайности в это же самое время туда прибыл Святейший Патриарх Грузии Илия I. Все, кто был в монастыре, стали брать у него святое благословение. Подошел к Предстоятелю Грузинской Православной Церкви и отец Петр. Патриарх посмотрел на него и неожиданно спросил: «Откуда?» «С Кавказа», – кротко ответил Батюшка. «Кавказ великий, – видимо, не удовлетворился таким ответом Святейший. – Откуда именно?» «Из Слепцовки», – последовал ответ. Седовласый Патриарх ткнул молодого батюшку Петра пальцем в лоб ив упор спросил: «Из Слепцовки, говоришь? А кто служил в твоем храме в прошлое воскресенье?» «Я служил по милости Божией», – тихо ответил Батюшка. «А кто будет служить в это воскресенье?» – продолжал Патриарх. «Если Богу будет угодно, то снова я», – отвечал Батюшка под пристальным взглядом Патриарха. «Молодец!» – похвалил Святейший и с радостью благословил его.

С огромным удовольствием отец Петр выезжал на природу. Он очень любил Кавказ. Посадив близких в небольшой автобус и прихватив с собой нехитрую еду, он любил проехать десятокдругой километров в сторону ближайших гор, где не уставал умиляться и восхищаться местной красотой. «А нука начинайте: «Хвалите Имя Господне...» – просил он всех, кто приехал с ним, и сам умиленно начинал петь эти величавые глаголы. Люди вспоминают, что Батюшка умел радоваться природе с неподдельной детской радостью, прославляя Создателя этой великой гармонии и красы. Он с восхищением прикасался к ярким цветам, расстелившимся пестрым ковром у его ног, с восторгом слушал звонкое щебетание птиц и тихое журчание прохладного горного ручья. А дома мог часами рассказывать о том, как пахнет полынь в степи, про аромат свежескошенного сена... Когда в церковном саду созревали абрикосы, Батюшка брал детей, подводил их к дереву, срывал спелые сочные плоды, всех угощал, а сам говорил с детским восхищением: «Ну посмотрите, какая красота! И кто же их так разрисовал? А пахнут как!» Откусит кусочек: «А сладкие, сладкие какие! А нука рвите себе полные карманы!» Дети рады стараться, а с ними и Батюшка не может нарадоваться.