Любил преподобный посещать церкви. В течение всего года каждую пятницу он пешком ходил в Константинополь, чтобы поклониться Влахернскому храму Пресвятой Богородицы и облобызать Ее святую икону, а по окончании ночного славословия снова возвращался домой, проходя примерно тридцать или сорок миль. «Преподобный рассказывал мне, - говорит автор жития, - как радовался он ходить по той дороге весной и осенью, и как страдал в зимнее время. Добавлял он и следующее: "Горе тому, кто страдает от двух зим, от холода и голода. Если же его теснят вериги и он утесняет себя бдениями, то беда эта становится в три раза горшей».

Однажды в стране, где жил преподобный, начался силь­ный голод, от которого многие умерли. Вскоре и он лишил­ся самого необходимого, осталось лишь немного хлеба для жены и детей, и Кириак голодным отправился в Константи­нополь. Пройдя восемнадцать миль, он ослабел от предыду­щего поста и трудностей пути. Тогда преподобный стал про­сить Бога дать ему силы жить не только хлебом, но и словом Божиим духовным. И человеколюбивый Господь, сказав­ший: "Се, работающие мне, едят, и пиют, и возвеселятся", указал преподобному на свежий хлеб, лежавший на камне, и сосуд воды. Сотворив молитву, он сел, вкусил хлеба и по­пил воды, после чего встал и поблагодарил Бога. Придя во Влахернский храм Богородицы, он возблагодарил Ее и Сына со слезами и радостью духовною.

У преподобного был обычай принимать облик Христа ра­ди юродивого. Однажды, возвращаясь из храма Богороди­цы, он пришел в город Неаполь. На вопрос правителя, кто он и откуда идет, преподобный молчал, притворяясь немым. Вопрос был повторен и дважды, и трижды, и правитель, не получив никакого ответа, ударил Кириака со словами: "Ска­жешь кто ты?" Преподобный головой и руками указывал на небо. Разгневавшись, властитель снова ударил его, а затем, решив, что он шпион, бросил в темницу, приказав надеть на него деревянные колодки. Через двое суток, проведенных святым в темнице, по устроению Божию случилось проходить там его другу. Посетив преподобного в темнице, он с удивлением спросил: "Человек Божий, какое зло ты сотворил, что пребываешь в таком месте?" На это преподобный отвечал: "Не место возвеличивает добродетель, но добродетель место, ибо Бог не стыдится искать горячий дух и душу целомудренную. Я не совершил никакого зла, но, по воле Христа и правителя, сижу здесь. Когда же захочет Христос мой, тогда и выведет меня отсюда. Услышав это, правитель упал на колени перед преподобным, прося прощения, после чего отпустил его с миром.

В другой раз, услышав, что в Константинополе живет один добродетельной жизни и рассудительный монах по имени Иларион, преподобный пришел к нему, чтобы вопросить его, не напрасно ли он следует по пути добродетели. Илари­он с радостью принял его и, выслушав его рассказ, похвалил за все его дела, кроме ношения вериг, о которых сказал, что если некоторые из отцов и носили вериги ради смирения плоти, то они были столпниками, пустынниками, отшель­никами, но не теми, кто живет в городах и весях. Хотя такие и пытаются скрыть ношение вериг от людей, но долго этого делать не могут, поэтому их и называют "верижниками". И в действительности, преподобного до самой смерти так все и называли. Сказал также авва Иларион ему, что доброде­тельные весьма почитают тех, кто носит вериги, но от этой чести рождается тщеславие, похищающее добродетель. Не­радивые, в свою очередь, осуждают носящих вериги, и из-за этого осуждения тех, кто не имеет самоукорения, рождаются другие осуждения, и все, что за этим следует. Мужественные же душой претерпевают все осуждения и взирают только на Бога, избегая любого обвинения или похвалы человечес­кой. Однако многие, будучи не в силах вынести бесчестия от людей, обольстились и пали, потому что не каждому свой­ственно не обращать внимание на поносящих его и насмеха­ющихся над ним.

Услышав от аввы Илариона такие премудрые слова, смирененомудрый Кириак в ту же минуту припал к его ногам и просил повелеть ему снять вериги, говоря: "Ненавижу труд, который приносит ущерб". Сняв вериги и бросив к ногам аввы, преподобный снова сказал: "Вот, разрешился пес от своих уз. Помолись, отче, да обрету защиту от диавольского лукавства, чтобы не повредить ни себе, ни моим братьям. Если же ты найдешь справедливым, то позволь мне связать себя вервием, чтобы не оставлять плоть свободной". С согласия аввы Илариона он так и поступил. Старец же, видя невыносимые раны на теле подвижника, удивился смирению, которое даровал ему Бог, ибо смиренномудрие не есть обличение совести и самоукорение, но познание благодати Божией. Размышляя о ревности этого святого мужа и его бесхитростном нраве и простоте, авва Иларион сказал ему "Бог смиренным дает благодать. Да увидит Он смирение твое, твои труды и возвысит тебя над плотскими помыш­лениями и приведет «в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф. 4: 13) ради свободы души твоей, и даст тебе Духа Святаго все претерпевать с благодарностью". После этого он попросил Кириака пойти с письмом к одной знаменитейшей жене из рода Комнинов, которая в то время не была еще царицей, потому что царствовал тогда благочес­тивый Михаил Дука.

И отправился блаженный с этим письмом к адресату. Жен­щина, прочитав письмо, узнала Кириака по одежде, походке, взгляду, желтизне и сухости лица. Упав к ногам преподобно­го, она просила его благословения, но и преподобный упал на колени, испрашивая ее благословения. Женщина настаи­вала, и преподобный благословил ее словами: "Господь Бог да сподобит тебя видеть сынов сыновей твоих, и дети твои да обладают городами и народами, а имя их да станет знамени­тым и страшным для всех врагов их". И благословение это потом исполнилось. А Комнина обратилась к нему с такими словами: "Скажи мне, раб Божий, слово спасительное". И от­вечал преподобный: "Пока кто-то порабощен страстями, он не считается рабом Божиим, потому что и пророк говорит, что все «будут научены Господом» (Ис. 54:13). Послушай, что сказал Даниил Навуходоносору: царь, «да будет благоугоден тебе совет мой: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным» (Дан. 4: 24), и Давид говорит: «расточил, роздал нищим; правда его пребывает во веки» (Пс.111.9) и Соломон: «Благотворящий бедному дает взаймы Богу» (Притч.19.17). И святитель Василий Великий учит: "Если ты не миловал, то и сам не будешь помилован, не открыл дверь дома, - будешь выслан из Царства, не дал хлеба, - не получишь вечную жизнь". Затем Комнина сказала ему:

- Хочу открыть твоей святости мои помыслы, но боюсь, что не исполню твои слова и согрешу пред Богом.

- Невозможно, чтобы испытывал страх тот, кто поистине боится Бога. Как пишет Соломон: "Кроме Него (Бога), никого другого не бойся". Если кто открывает свои помыслы мужам духовным, то это признак, что такой хочет исправить свою жизнь. Сокрытие помыслов означает, что человек подвер­жен страстям, ибо тот, кто общается с ворами, никогда их не выдаст, потому что любит страсть. Тот же, кто спрашива­ет, слушает, и когда выказывает преслушание, но при этом осуждает себя за это, такой смиряется и от смирения обре­тает немного милости. А тот, кто не спрашивает, не слушает и не оказывает преслушание, тот не смиряется и не обретает милости. Подобно тому, как больной отвращается от прино­симой ему пищи, однако потом находится такая еда, кото­рую он принимает с удовольствием, ест ее и поправляется, так и боязливая душа, хотя много раз и слушает, и оказы­вает преслушание, однако, по прошествии определенного времени, приходит в стыд. Таким образом, выслушав доб­рое слово, которое ей нравится, она поступает согласно ему, и спасается.

Выслушав это, Комнина сказала:

- Это в действительности так. Но да будет тебе известно, что грехов, которые кажутся малыми, то есть пустословия, злословия, насмешек и им подобных, я боюсь больше, чем больших.

- Не верь, что тот, кто не радит о малых грехах, радит о больших. Большим называется тот грех, который побеждает человека, а малым - который побеждает сам человек. Если диавол будет пренебрегать малыми грехами, то не сможет ввергнуть человека в другой больший грех, так как большие грехи рождаются от меньших. А почему рождаются большие грехи? Да потому, что должным образом не исправляли малые. Ты же храни себя от малых грехов и, по благодати Христовой, не впадешь в большие.

Услышав это, Комнина пришла в умиление и исповедал ему большинство самых насущных своих помыслов, испросив совета, как, когда и какому помыслу следует отдавать предпочтение перед другими. Поскольку же блаженный Кириак подобающим образом ответил ей на все вопросы она весьма обрадовалась, что нашла такого богомудрого со­ветника. Любя монахов, она дала ему немного денег, кото­рые преподобный не хотел принимать. Однако она закля­ла его именем Божиим, он послушался и взял, потому что очень боялся имени Божия. Благословив ее и ее чад, препо­добный оставил их, а большую часть денег по пути домой раздал нищим.

Однажды преподобный Кириак захотел пойти в Хони, где совершил чудо Архистратиг Михаил, чтобы поклониться святой его иконе. В пути Кириак остановился переночевать на постоялом дворе. Гостинник же оказался вором, и стал задавать ему много вопросов:

- Кто ты, и откуда идешь, ибо глаза твои похожи на глаза вора, да и речь твоя выдает тебя? А что у тебя в сумке?