Глава 33.

Другие мои путешествия по горам Кавказа и разные случаи и приключения во время их со мною бывшие

Немало было всего – скорбного и радостного, в чем осязательно можно видеть неусыпный промысел Божий, бдительно охраняющий пустынника от всего вредного, на всех стезях его труднической жизни, как и уверяют о сем в своих писаниях святые отцы, по благоволению Божию проходившие эту жизнь в горах, вертепах и пропастях земных. Много было и смертных случаев, но многомилостивый Господь, по обычной Своей благости, всегда избавлял меня рукою крепкою и мышцею высокою.

В самом начале моего пустынножительства, как только мы вдвоем с товарищем весною пришли в Нагиб – пустыню удаленную и безлюдную, где в то время не было никого, кроме диких зверей всевозможной породы, кои, не будучи никем тревожимы, в великом множестве, небоязненно и спокойно разгуливали большими стадами по тучным долинам пустынного Нагиба.

Сделали мы себе балаган около могилы отца Тита. Это был, можно сказать, в наши времена 1й пустынник Кавказских гор. За год пред сим он ушел из Нового Афона и здесь, в совершенном безмолвии и удалении от людей, окончил свою страдальческую жизнь, проживши здесь только полгода.

Товарищ мой тотчас же ушел, – и я остался совершенно один, так что теперь в окружности меня на целую сотню верст не было ни одного человека.

Раз, вечером, сижу в балагане, в молитвенном расположении духа, повсюду мертвая тишина. Солнце, завершая свой обычный путь дневной, было уже низко, как вдруг раздался, в правой стороне от меня, на верху горы, ужасный рев зверя, как рыкание льва, – и раскатами разлился по долинам Нагиба. Морозом обдало все мое тело, и от страха я затрепетал. Сразу понял я, что это был кровожадный барс, который, почуя человека во владениях своей области, употребляет усилия изгнать его. Спустя несколько времени послышался рев ниже по склону горы, потом и еще ниже и ниже… Видимо, что зверь прыжками спускался на низ, приближаясь ко мне – все ближе и ближе… Неисповедимый страх поразил меня всеконечно, и, как мертвый, я лежал неподвижно, в чаянии неминуемой кончины. Защиты искать было негде, да и балаган был настолько мал, что ноги мои были снаружи.

Я обратился к небесной помощи Всемогущего Бога – и молитва моя не осталась тщетною, ибо твердо я помнил слово мудрых мужей, что никогда не оставляет Господь человека в нужде его.

И действительно, – зверь, опустившись на подошву долины, немалое время лютовал, бегая с неистовством и яростью в окружности моего балагана… и виден был мною на полянах, недалеких от моего места. Но видно было, что сила Божия никак не допускала его броситься на меня и растерзать, а я все продолжал молиться в сердце своем ко Господу Богу о помиловании. Наконец, истощивши все усилия, зверь поворотил в сторону и, как бы гонимый бичами, бежал в глубину лесов с неимоверною скоростью оглашая ужасным ревом всю окрестную страну так, что в скорости его рев едва был слышен по отдаленности. И так, милостию Божиею, миновалась смертная опасность.

Другой случай был такого свойства: пришлось мне возвращаться из мирского селения «Веселой», после приобщения Святых Христовых Таин, в свое отшельническое местопребывание – в тот же Нагиб; дороги туда, как теперь, тогда не было; я пробирался косогором с неимоверным трудом по дремучему лесу, переходя овраги и пропасти, перелазя скалы и утесы. И когда был в половине пути, вдруг погода переменилась: повалил снег, полился дождь, загудел ветер; заколебался лес, великим шумом наполняя воздух; вся природа пришла в движение, как бы отмщение творя человеку за грех его.