Теперь, мои горы безценные, уже румяная заря не разбудит меня, когда, бывало, я покоился на ваших прохладных высотах, утомленный тяжким путешествием, и благодатная роса уже более не освежит мои устаревшие члены, а также и яркий луч солнца греть меня более не станет, когда я прозябал от жестокого хлада и ветра, и темная ночь уже более меня не усыпит на ваших скалистых хребтах, и ослабевший мой слух не будет внимать вашим дивным гимнам, а сердце мое не будет уже более услаждаться приятными песнями, которые неумолкно вы воспевали своим таинственным гласом и которого никогда не слышал обитатель низменности.

Но горы чудес! Одно я познал верно о вас, что вы таинственны и дивны и не далеки от небес. Познал я грешный, кто владеет вами, кому в удел достались вы:

Вас хранит и вас лелеет

Царица горней красоты,

Царица дивная Святая –

Всех народов и племен.

И благодать Свою Она являет;

Беседует к рабам Своим,

Сама судьбу их управляет

И бдит над бытом их земным.

Но вот уже пробил и последний час моей с вами разлуки роковой; простите мои горы дорогие, простите навсегда!… Уже стоит пришедший вестник смерти, держа в руке своей секиру острую, и сердце мое от страха пришло в трепет; кровь стынет в членах и свет померкает в очах моих; на уста налагается печать вечного молчания и выя моя безспорно повинуется неумолимому властелину.

Видя неизбежную участь свою, покорно преклоняю под острую секиру свою старческую главу.

И вот один час или же минута – и я уже никогда не увижу вас, дорогие горы мои; и ваши алмазные вершины, и мирные между вами долины, и роскошные виды! Простите и простите на веки. Аминь.

Глава 44.

Наше последнее посещение старца и его блаженная кончина

Когда мы спокойно провождали свое – житие на месте своем в горных хребтах, вблизи главного перевала Кавказских гор, на высочайшей скале, дошло до нас известие, что старец на смертном одре и уже готовиться ко исходу от сея жизни. Не желая лишиться его благословения, а главное последних назидательных бесед, я, нисколько не медля, взял свой старческий посох и спешно пошел к нему со своим послушником своею обычною дорогою – вершинами горных хребтов.

Пришедши к обители преподобного отца, мы толкнули в дверь и сотворили молитву, как принято в монашестве по заповеди божественных отцов. Едва слышимым голосом старец ответил: аминь и приказал войти. Поклонившись святым иконам и сделавши приветствие старцу, сели.