У меня в молодости случались моменты глубоких депрессий, которые усугублялись ощущением собственной ненужности. Друзья слушали, конечно, мои жалобы на жизнь, пыта­лись даже утешить, но постепенно начинали скучать, пытались сменить тему, отказывались от встреч под предлогом занятости. Все боль­ше и больше времени приходилось проводить в одиночестве. И так продолжалось до тех пор, пока ко мне не возвращалась обычная весе­лость. Понятное дело, я очень обижалась на своих знакомых, пока не оказалась на их мес­те. С моей подругой приключилась беда. Сна­чала я всем существом пыталась помочь ей, посочувствовать, поддержать. Но мое сочув­ствие как будто не доходило до нее. Она слов­но вообще меня не видела. И моих успокаива­ющих доводов не слышала. Она с головой ушла в собственные неприятности, и мои попытки помочь ни к чему не приводили. В конечном итоге пришлось самоустраниться. В дальней­шем я избегала встречаться с ней до тех пор, пока она не пришла в себя и не стала нормаль­ным собеседником.

Из рассказа на приеме у психолога.

Этот рассказ весьма показателен. Очутив­шись в беде, человек настолько углубляется в себя, в свои собственные проблемы, что не ви­дит протягиваемой руки помощи. Естественно, друзьям «несчастного» рано или поздно надое­дает стучаться в закрытую дверь, и они оставля­ют тщетные попытки помочь.

Мой друг расстался со своей девушкой и ужасно переживал по этому поводу. Отноше­ния еще можно было наладить, но своим мрач­ным видом, бесконечными жалобами он толь­ко все портил. Я изо всех сил пытался поддер­жать его и пособить советом и делом. Он вро­де бы не отказывался от помощи, даже, на­против, постоянно обращался за советом. Но, задав вопрос, никогда не слушал ответа и за­ранее отвергал все конструктивные предложения. В одном из разговоров я, уже в сильном раздражении, произнес услышанную где-то фразу: «Помоги мне помочь тебе». Эти неза­мысловатые слова как будто отрезвили моего приятеля. Он совершил над собой усилие и вскоре не только вернулся к хорошему распо­ложению духа, но и возродил свой, казалось бы, навсегда загубленный роман.

Из рассказа на приеме у психолога.

«Я чужой на этом празднике жизни» —

ощущение оторванности от коллектива, невоз­можность слиться с обществом, в котором ты учишься, живешь или работаешь, нередко воспри­нимается человеком как серьезное несчастье.

Как часто, попав на какой-нибудь праздник, человек чувствует, что ему невесело. И всеоб­щее веселье окружающих только усугубляет его ощущение собственной обделенности.

П. как-то устраивал вечеринку по поводу окончания института. Пригласил одногруппни-ков. Группа была мужская, так что девочек П. позвал из своих неинститутских знакомых. Ком­пания образовалась разношерстная, даже сам П. знал не всех. Но праздник удался. Только одна девушка, недавняя знакомая П., весь ве­чер была мрачнее тучи. Все пытались ее разве­селить, но она продолжала сидеть в углу, угрю­мая и скучная. В конце концов все перестали обращать на нее внимание. Значительно позже она призналась, что восприняла приглашение П. как знак особого внимания и пришла покра­соваться в мальчишеской компании. Но, уви­дев, что королевой бала ей не стать, испытала разочарование и досаду.

В действительности проблемы с коллекти­вом возникают именно тогда, когда мы сами начи­наем резко отделять себя от компании. Мы либо стесняемся чужих людей, либо пытаемся произ­вести впечатление, либо просто слишком заняты своими мыслями. В результате мы перестаем интересовать окружающих людей, которые соб­рались повеселиться и хорошо провести время, а не воздавать почести нам, неповторимым.

«Весь мир — театр, а люди в нем ак­теры» — нередко слова эти произносятся с горечью и разочарованием. Очередное преда­тельство: мы думали, что нас любят, а нас просто использовали.