продуктам питания — вот признаки гортанобе-

сия. Проявлением той же страсти можно считать

любовь к сладкому или, напротив, предпочтение

острой или соленой пищи. В самой слабой ста-

дии своего развития гортанобесие проявляется в

принципиальном предпочтении одних продуктов

питания другим, а также в употреблении в пишу

продуктов, не составляющих необходимый раци-

он человеку: солений, маринадов,, разного вида

соусов и т. д. По мысли св. Василия Великого,

«страсть чревоугодия обыкновенно обнаружи-

вает свою силу не во множестве яств, но в

пожелании «в малом вкушении». Все дело ока-

зывается именно в том или ином психическом

отношении к физиологическому акту питания, а

не в этом последнем самом по себе — точно так

же, как и воздержание от пищи является делом

волевого решения и трудом души.

в) Раннеядение — несоблюдение времени принятия пищи.

Некоторые святые отцы относят к чревоуго­дию также пьянство. Конечно, Православная Церковь разрешает употреблять вино в умерен­ных количествах, но только в умеренных и пре­имущественно по праздникам. При этом надо отметить, что вино православным человеком дол­жно употребляться только с определенной целью (явно не для того, чтобы напиться до со­стояния невменяемости). Дело в том, что вино — это символ Крови Христовой. Оно позволяет человеку получить откровение, делает челове­ческое сознание более открытым для сверхчув­ственного мира. Но в том случае, если душа человека оказывается не подготовлена к приня­тию напитка, вино открывает ему не Божествен­ный мир, а бесовский. И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но испол­няйтесь Духом... (Еф. 5; 18). Любовь к состоя­нию опьянения (уж не говоря об алкоголизме) является все той же страстью чревоугодия. Здесь же можно говорить о любви к вкусу того или иного напитка (кстати, Православная Церковь разрешает именно вино, и действие этого разре­шения лучше все-таки не распространять на какую-нибудь водку, текилу или виски).

Довольно часто в нас сочетаются все виды чревоугодия.

Страсть чревоугодия кажется на первый взгляд безобидной, но на самом деле она опасна. Состояние сытости или опьянения притупляет ум и ослабляет волю к борьбе с грехом. Вспом­ните состояние сытости: оно очень часто сопро­вождается расслабленностью, сонливостью, ощу­щением тупого довольства жизнью. После хоро­шего обеда одолевают лень и желание празднос­ти. Хочется спать, что многие и делают (после­обеденный сон). Кроме того, уже давно научно доказано, что рацион питания во многом опреде­ляет некоторые черты характера. Есть целый ряд продуктов питания (в том числе мясо), кото­рые «повышают потенцию» (сексуальную воз­будимость), то есть распаляют блудную страсть. То же самое мясо повышает в человеке агрес­сивность, а значит, гневливость. Вспомним опи­сания оргий: всегда разврату предшествует пир с обильной выпивкой и закуской. И падение Содо­ма и Гоморры начиналось, по преданию, с боль­ших пиров. Гортанобесие же потакает сребро­любию, поскольку для приобретения вкусной пищи требуются деньги.

О вреде пьянства говорить, наверное, не обязательно. Вред этот, наносимый и душе, и телу, совершенно очевиден каждому. Стоит толь­ко посчитать, сколько дурных поступков совер­шаем мы в состоянии пусть даже не самого сильного опьянения, поступков, которых в трез­вом виде никогда бы, возможно, не совершили.

За первой стадией веселья приходит вторая, когда человек начинает терять контроль над со­бой. Алкоголь воздействует на центральную нервную систему, и человек в стадии алкогольно­го опьянения не может координировать не только движения и речь, но и свои морально-нравствен­ные устои со своими же поступками. Он оказыва­ется в неправильной системе координат: не мо­жет верно оценить расстояние, время, силу уда­ра. Точно так же не может верно оценить свое поведение: так, многие деятели искусства любили выходить на сцену «подшофе», в полной уверен­ности, что их исполнение в таком состоянии пре­восходно. На самом же деле они пели или играли очень плохо, просто не могли оценить свое ис­полнение адекватно. В результате человек абсо­лютно лишается «тормозов», и все его дурные наклонности, которые он умеет сдерживать в трезвом состоянии, тут же проявляются.

Страсти чревоугодия мы чаще всего и легче всего потакаем, а посему даже не ощущаем ее силы. Нам кажется, что мы поглощаем пищи столько, сколько потребно, и не особо приверед­ничаем в еде. Так думается нам до тех пор, пока мы не начинаем ограничивать себя в количестве пищи или в определенных продуктах питания. Если же вдруг по каким-то причинам (будь то болезнь, недостаток денег или диета для похуде­ния) мы вынуждены отказаться от привычного рациона, то вдруг выясняется, что еда имеет для нас огромное значение. Начинаются настоящие страдания: невыносим становится запах или вид еды, по ночам снятся изысканные блюда, и теле­визионная реклама, расхваливающая «сочный гамбургер», вызывает спазмы желудка и выде­ление слюны. В эти моменты мы по-настоящему начинаем ощущать силу страсти чревоугодия.

Помимо объядения, пьянства и гортанобесия, проявлением страсти чревоугодия считается также нарушение поста (в данном случае име­ется в виду прежде всего гастрономический пост, предусматривающий воздержание в пище). Су­ществуют некоторые исключения из правил пос­та. Пост разрешается нарушать странствующим и болящим. Тем не менее разрешение это не стоит воспринимать буквально. Для болящего нарушение поста допустимо, если по причине своей болезни он не может без дополнительной опасности для здоровья лишить себя определен­ных продуктов или, будучи абсолютно обесси­ленным, не имеет возможности выбирать себе пищу, а вынужден есть то, что дают. Женщинам разрешается не поститься во время беременнос­ти и кормления грудью, чтобы не нанести вреда младенцу. Что касается странствий, в наше вре­мя подобное снисхождение, пожалуй, уже не име­ет силы, поскольку наши путешествия крайне комфортны, и мы в большинстве ситуаций без особых неудобств можем соблюдать пост во вре­мя поездок. Бывают ситуации, когда разрешает­ся не поститься в гостях, дабы не обидеть хозяев и не доставлять им дополнительных хлопот, заставляя готовить для себя постную пишу. Кро­ме того, нередко человек, отказывающийся при­нимать угощение, поддается при этом страсти тщеславия, делая свой пост показным. В таких ситуациях святые предпочитали тщеславию чре­воугодие. Если же есть возможность сохранить пост, не доставив никому неудобства и не причи­нив обиды, тогда, конечно, нарушать его не стоит.

Признавая стремление человека во что бы то ни стало получить удовольствие посредством угождения желудку страстным и потому подле­жащим постепенному ограничению, православ­ная аскетика далека от того, чтобы предписы­вать для достижения этой цели какие-либо меха­нические, насильственные, внешне-принудитель­ные средства. Победа над служением своему желудку достигается благодаря изменению на­шего религиозно-нравственного отношения кеде, о котором мы говорили в самом начале этой главы. Естественное чувство наслаждения, со­провождающее удовлетворение человеком вся­кой насущной потребности, под влиянием наших религиозно-этических чувств, теряет свой гру-боэгоистический животно-самодовольный харак­тер, облагораживается и одухотворяется. Что же это за религиозно-нравственные чувства? Это наши отношения с Богом, вера в Него, молит­венное общение с Ним, это наше покаяние в грехах и осознание собственной немощи в борь­бе с грехом, одолевающим нас.

Многие из нас не могут понести тяжести поста или даже просто ограничить себя в пище именно потому, что пища реальна, а Бог для нас слишком абстрактен. В глубине души мы не понимаем, почему мы должны отказываться от вполне реального куска мяса с жаренной кар­тошкой. Да и что Богу с того, чем и во сколько мы сегодня поужинали?! Рекламный лозунг «бери от жизни все» более понятен и близок нам, чем идея неясного духовного совершенства через ог­раничение себя в ветчине и масле. Почему бы не съесть, если очень хочется? Ведь чаще всего обычный среднестатистический человек не жаж­дет изысканных яств или тонких вин. Придя с работы, мы просто хотим набить желудок и зава-иться спать, и нам даже не до наслаждений. Мы еле волочим ноги и плюхаемся в кровать, внут­ренне мечтая не просыпаться как минимум неде-лю. А тут некая абстрактная идея выдирает у нас изо рта бутерброд, заслуженный тяжкой жизнью и