Средств против него нет, минование его  в воле Божией. Надо однако ж стоять и вопиять ко Господу: буди воля Твоя! Помилуй! Облегчи! Но никак не поддаваться какимлибо послаблениям, ибо это разорительно и пагубно... У св. отцов такие состояния называются охлаждением, сухостью; и все считают их неизбежными в жизни по Богу, ибо без них скоро зазнаемся.

317. Надо при сухостях осмотреться, не было ли чего такого в душе... и покаяться пред Господом и положить вперед остерегаться.

Больше всего достается это за гнев, неправду, досаждение, осуждение, возгордение и подоб.  Врачевство  возвращение опять благодатного состояния. Как благодать в воле Божией, то нам остается молиться... об избавлении от сей самой сухости... и от окамененного нечувствия.

318. Тело особо творится из персти. Это было не мертвое тело, а живое с душою животною. В сию душу вдунут дух  Божий дух, предназначенный Бога знать, Бога чтить, Бога искать и вкушать, и в Нем все свое довольство иметь, и ни в чем кроме Его.

319. Коль скоро упованием маломало отклонитесь от Господа, все дело тогда покривляется: ибо тогда Господь отступает, говоря как бы: ну, и оставайся с тем, на что упование полагаешь. А это что бы ни было, совершенно ничтожно.

320. Видите, как холодно без благодати, и как душа вяла и неподвижна на все духовное. Таково состояние добрых язычников, верных закону иудеев, и христиан исправных по жизни, но не помышляющих о внутренней жизни, с ее отношением к Богу. Томления, подобного вашему, они не испытывают, потому что не ощущали того, что бывает под действием благодати. Но как по временам на их долю перепадает некое утешение духовное,  естественное,  то они и остаются покойными. Чем наипаче удерживается в душе благодать? Смирением. За что наипаче отходит? От какогонибудь движения гордости, самомнения и самонадеянности. Как только ощутит она внутри этот дурной запах гордыни, тотчас и удаляется.

321. Охлаждению предшествует сердца к чемулибо прилепление, озабоченность чем, серчание и осуждение... недовольство и какоенибудь угодье плоти, сибаритство... и мыслей рассеяние! Блюдитесь от сего, и охлаждений будет поменьше.

Сердце! Да где же жизнь, как не в сердце?

322. Дали вы себе льготу, позволив себе немного развлечься, а не поостереглись: ни глаз, ни языка, ни мыслей не берегли. Оттого теплота ушла, и вы остались пусты.  Это никуда негоже. Поспешите же восстановить внутренний строй, достодолжный, или вымолить его: запритесь,  и все только молитесь и читайте о молитве, пока внимание не соединится с Богом в сердце, и там не водворится дух сокрушения и умиления, которым собственно и надо определять, в своем ли вы чине, или выступили из него. Вы кажется о внимании судите, как об излишней строгости, а оно напротив есть корень внутренней духовной жизни. Почему враг больше всего против него и вооружается и всеусильно строит пред очами души обольстительные призраки, и влагает помыслы о льготах и развлечениях.

323. "Успеха, говорите, нет". И не будет, пока есть самоугодие и саможаление. Саможаление и самоугодие прямо свидетельствуют, что в сердце преобладает "я", а не Господь. Самолюбие и есть живущий в нас грех, от коего вся грешность и который делает грешным всего человека, с ног до головы, пока он имеет место в душе. А когда грешен весь человек, как придет к нему благодать? Не придет, как не пойдет пчела туда, где дым.