пением молитвы Духу Святому: "Царю Небесный, Утешителю..." Бог -

наш Владыка и Вседержитель. Он Царь светозарных и светоносных

ангелов, а когда воцаряется в человеческой душе, то делает ее

небом.Христианин называет себя "рабом Божиим". Некоторых людей

шокируют эти слова, они считают их досадным архаизмом, чем-то

противоположным понятиям "свобода и человеческое достоинство".

Сделаю небольшое отступление, приведу пример из жизни Сократа. В

день рождения Сократа ученики пришли поздравить своего учителя и

принесли подарки, каждый что мог. Один юноша, последним подойдя к

Сократу, сказал: "Я беден, но дарю тебе единственное, что имею, -

себя самого в твое полное распоряжение". Сократ ответил: "Твой дар

самый драгоценный из всех, которые я получил. Я принимаю его, но

только для того, чтобы, обучив тебя, затем вернуть тебя тебе же

самому, но в лучшем виде".В рабстве Божием человек получил свободу от страстей и грехов

самого постыдного рабства, самой жестокой тирании. Он получает

нравственные силы поступать по голосу своей совести.Мы рабы Божий, но Бог не рабовладелец, Он приходит в сердце

наше как Освободитель, как жизнь и свет.

Антирелигиозные агитаторы любят повторять фразу, ставшую для

них хрестоматийной: "Христос победил потому, что Спартак потерпел

поражение". Эту фразу они переписывают друг у друга, иногда с

указанием, а иногда без указания источников. Но что бы произошло,

если бы победил Спартак, что бы изменилось в государственной

структуре? Вероятнее всего, была бы уничтожена римская

аристократия и интеллигенция, появилась бы новая общественная

элита из вчерашних гладиаторов, установилась бы правящая династия

фракийцев, а рабство осталось таким же или стало бы еще более

жестоким.

Христианство декларативно не отменило рабства, но

уничтожило его корни. Античный мир в лице своих самых выдающихся

представителей, Платона и Аристотеля, признавал рабство

необходимым институтом государства и естественной формой соци

альной жизни. Учение Христа провозгласило равное достоинство раба

и его господина. Оно лишало рабство какого-либо морального

оправдания. Рабство исторически еще продолжало существовать, но

уже как уродливая форма общественных отношений, как болезненный