«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
пением молитвы Духу Святому: "Царю Небесный, Утешителю..." Бог -
наш Владыка и Вседержитель. Он Царь светозарных и светоносных
ангелов, а когда воцаряется в человеческой душе, то делает ее
небом.Христианин называет себя "рабом Божиим". Некоторых людей
шокируют эти слова, они считают их досадным архаизмом, чем-то
противоположным понятиям "свобода и человеческое достоинство".
Сделаю небольшое отступление, приведу пример из жизни Сократа. В
день рождения Сократа ученики пришли поздравить своего учителя и
принесли подарки, каждый что мог. Один юноша, последним подойдя к
Сократу, сказал: "Я беден, но дарю тебе единственное, что имею, -
себя самого в твое полное распоряжение". Сократ ответил: "Твой дар
самый драгоценный из всех, которые я получил. Я принимаю его, но
только для того, чтобы, обучив тебя, затем вернуть тебя тебе же
самому, но в лучшем виде".В рабстве Божием человек получил свободу от страстей и грехов
самого постыдного рабства, самой жестокой тирании. Он получает
нравственные силы поступать по голосу своей совести.Мы рабы Божий, но Бог не рабовладелец, Он приходит в сердце
наше как Освободитель, как жизнь и свет.
Антирелигиозные агитаторы любят повторять фразу, ставшую для
них хрестоматийной: "Христос победил потому, что Спартак потерпел
поражение". Эту фразу они переписывают друг у друга, иногда с
указанием, а иногда без указания источников. Но что бы произошло,
если бы победил Спартак, что бы изменилось в государственной
структуре? Вероятнее всего, была бы уничтожена римская
аристократия и интеллигенция, появилась бы новая общественная
элита из вчерашних гладиаторов, установилась бы правящая династия
фракийцев, а рабство осталось таким же или стало бы еще более
жестоким.
Христианство декларативно не отменило рабства, но
уничтожило его корни. Античный мир в лице своих самых выдающихся
представителей, Платона и Аристотеля, признавал рабство
необходимым институтом государства и естественной формой соци
альной жизни. Учение Христа провозгласило равное достоинство раба
и его господина. Оно лишало рабство какого-либо морального
оправдания. Рабство исторически еще продолжало существовать, но
уже как уродливая форма общественных отношений, как болезненный