Будут крепкими те монастыри, которые основаны на подвиге, а не на благодеяниях мир­ских людей.

Но монашеский подвиг очень разнообразен: есть подвиг аскетический, который является вто­рым этапом по Святым Отцам, а первый подвиг, который предстоит человеку, пришедшему в мона­стырь,это подвиг служения ближним. Отсюда такая специфика современных монастырей.

Подвиг служения ближним это не мо­нашеская, а общехристианская заповедь. Но у монахов она имеет определенные формы. Это, прежде всего, молитва за весь мир и личная ас­кеза.

Но чтобы стать таким монахом, по Свя­тым Отцам, человек должен еще некоторое время прожить в общежитии, прийти в определенное состояние. Большинство из нас еще не достигло та­кого состояния.

Само общежитие уже требует от челове­ка посещения храмовых молитв, борьбы со сво­ими помыслами и хранения имени Иисуса Христа в своем сердце. Каждый монах должен тво­рить Иисусову молитву, будь он хоть пустынник, хоть общежительный монах. Преподобный Се­рафим Саровский говорил, что монах без Иису­совой молитвы это горелая головешка.

Согласны ли Вы с тем мнением, что по не­мощи монашества и по невозможности нести древние аскетические подвиги в той мере, как их несли раньше, все более возрастает значение мона­стырей как проповедников Православия, то есть миссионерское?

Один подвижник обращал своей пропо­ведью тысячи народов, потому что ему содейст­вовала благодать. А сейчас десять учителей не могут обратить в христианство одного человека. Для того, чтобы обратиться к христианству, нужно христианство увидеть. В лице миссионе­ра люди должны увидеть человека, преображен­ного благодатью Духа Святаго. Тогда они пой­мут, зачем нужно принимать христианство.

Какое значение имеет устав в монастыре?

Устав объединяет людей. Устав есть как бы скелет в теле монастыря.

В древности были очень разнообразные ус­тавы. Какой должен быть устав в наше время?

Я думаю, что это зависит в какой-то сте­пени от насельников монастыря. Настоятель или игумен должен дать такой устав, который был бы под силу для всей братии, и в то же вре­мя, не превышая их сил, не давал бы им воз­можности разлениться и отключиться от молит­вы. Но главный монашеский устав, как мне ка­жется, это внутренняя Иисусова молитва.

Какие Вы знаете хорошие современные мужские монастыри? Есть ли в них достойные ду­ховники?

Я домосед, поэтому мало ездил по мо­настырям. А где был, там не спрашивал: «Есть ли у вас старцы?» Думаю, что, во-первых, поня­тие о старчестве теперь стало условно, а во-вто­рых, люди, продвинувшиеся духовно, стараются в наше время скрывать себя от мира. Но если Вы спрашиваете о мужских монастырях и о том, есть ли в них духовники, то мне хотелось бы вспомнить Афон, где не прерывалась мона­шеская традиция.

Рассматриваете ли Вы Афон как место особого действия благодати, где законы духовного развития будут иными, чем, скажем, в России? Или эти духовные законы действуют везде одина­ково, ибо люди везде одинаково страстны?