Во второй половине V века Иран, отразив нашествие кочевников из Турана, сосредоточил свои силы на борьбе с христианством на Кавказе. Ареной этой борьбы, подобной арене римского Колизея, по которой три столетия текла мученическая кровь, стала Грузия. Пламя войны охватило всю страну. Днем не было видно солнца из-за дыма от горящих городов и сел, который нависал над землей, как грозовые тучи, и стелился по долинам, как черный туман. По ночам небосвод освещали вспышки багрового, как кровь, зарева пожарищ. Иран вел войну не только против живых, но и против мертвых. Персы оскверняли кладбища, выбрасывали трупы христиан на съедение псам и стервятникам.

Ближайшим соратником царя Вахтанга Горгасала был Раждэн, перс из рода Сасанидов, который принял христианство в Грузии и остался до смерти верен Христу и своей новой отчизне. Царь поручил ему защищать подступы ко Мцхета. Раждэн одержал несколько побед, но в одной из битв у крепости Армази был взят в плен. Персидский шах уговаривал своего пленника отречься от Христа и вернуться в маздеизм, употребляя все свое цветистое красноречие. Раждэн ответил: «Твои обещания – прах и дым, а смерть за Христа – бессмертие».

Шах приказал пытать его. Раждэна били по лицу, рвали волосы, выбили молотом зубы, влачили по земле, так что тело его превратилось в сплошную рану. Но никакие пытки не исторгли из уст пленника стона или мольбы о пощаде. Он был похож на утес во время бури, на который обрушиваются волны, но, разбившись о камни в брызги и пену, снова откатываются назад. Шах понимал, что он проигрывает бой с безоружным и истекающим кровью узником. Некоторые из вельмож дали совет отпустить Раждэна во Мцхета попрощаться с родными, взяв клятву, что он вернется назад в назначенный для казни день. Царь согласился, надеясь, что пленник нарушит слово и останется во Мцхета, окажется таким образом в глазах грузин и персов трусом и лжецом.

Но Раждэн избрал участь мертвого льва, а не живого пса. Он приехал во Мцхета, благословил детей, попрощался с родными и друзьями, раздал милостыню нищим и поспешил возвратиться в персидский стан. Персы были удивлены, увидев Раждэна, который подобно Агнцу Божию сам привел себя к жертвеннику на заклание. Царь решил передать Раждэна для истязаний и казни Цромскому правителю. Его подвергли бичеваниям и, закованного в цепи, бросили в темницу. Но дивном сиянии света ему явился Христос и благословил на последний подвиг. Сами палачи устали пытать пленника. Настал день его казни. Воины привязали Раждэна ко кресту и затем, соревнуясь друг с другом, стали пускать в него стрелы, как в мишень. Он умер, пронзенный отравленными стрелами, от яда – как от укусов змеиных зубов. Царь Вахтанг послал за телом Раждэна епископа.

Два раза оплакивали Раждэна родные и друзья: когда он возвращался из Мцхета в персидский стан и когда привезли его тело для погребения. Мощи Раждэна были положены в Икортском монастыре, и сразу же началось почитание его как святого. Поэтому Грузинская Церковь назвала Раждэна первомучеником7.

Церковь прославляет мучеников-отроков Колийских, живших в селе Кола в верховьях Куры. Они приняли христианство и были убиты своими родителями и родственниками-язычниками. На них исполнились слова Спасителя: Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие (Мк. 10, 14). Дети-мученики похожи на лилии, выросшие среди крапивы и терний, на нераспустившиеся цветы, которые скосил в поле серп, на еще не оперившихся птенцов, которых пожрала в гнезде хищная ночная птица. Дух Святый, осияв чистые сердца отроков, сделал их мудрее старцев-идолопоклонников, так как самая большая мудрость – жить и умереть со Христом.

На иконе изображен великомученик Евстафий Мцхетский, происходивший из высшего сословия жрецов-огнепоклонников, которые назывались магами и мобиданами. Он рос у подножия капищ Ормузда, следил за неугасимым «священным» огнем, которому поклонялись как божеству, учился в жреческой школе и по примеру своих родителей и предков готовился стать мобиданом. Ирак был не только соперником Византии на поле боя, он широко покровительствовал науке, искусству и философии. Многие философы и поэты, эллинисты, оставшиеся тайными или явными язычниками, приезжали в Иран и здесь находили приют и убежище. Маги-огнепоклонники знали эллинистическую и индийскую философии.

Ветхозаветный платоник Филон включал персидских магов, наряду с брахманами, в число мудрецов древнего мира. Но ни изощренная философия Греции и Индии, ни демоническая теургия Востока, ни блеск огней Зороастра не могли указать цели и смысла жизни, осветить темную тайну бытия и дать покой мятущейся и жаждущей истины душе Евстафия. Он решил искать неведомого Бога, Которому в древности воздвигли в Афинах алтарь. Так Евстафий покинул отчий дом, поселился во Мцхета, научился ремеслу кожевника и зарабатывал пропитание трудами своих рук.

Сын мобидана – князя магов, окруженный прежде слугами и жрецами, жил теперь в убогой хижине и трудился с утра до ночи. Он просил неведомого Бога открыть ему истину, хотя бы эта истина стоила жизни. Однажды он пришел в собор Светицховели и там его встретил архидиакон Самуил (впоследствии католикос Грузии), как Ангел, посланный Богом, чтобы просветить его. Беседа с Самуилом и благодать Светицховели открыли духовному взору Евстафия ту сокровенную Евангельскую жемчужину, ради которой он оставил всех и вся. Душа его встретилась со Христом так, как прозревший слепец в Иерусалимском храме со своим Исцелителем, славя и проповедуя Христа Сыном Божиим и Спасителем мира. Самуил стал для него наставником, отцом и вождем в духовном бою, Грузия – отчизной, Мцхета – родным домом, а Светицховели – каменной скрижалью богословия и купелью крещения.

Евстафия узнали его соплеменники. Они донесли персидскому правителю о том, что сын жреца-огнепоклонника принял христианство. Его привели на суд в Тбилиси к марзпану8, подвергли пыткам, пронзили ноздри железом, как зверю, заковали в цепи и заключили в темницу. В мрачном подземелье он, забывая о своих кровоточащих ранах, увещевал узников не падать духом и быть верными Христу. Когда на суде Евстафий услышал смертный приговор, то обрадовался, как великой милости – стать мучеником за Христа. Перед казнью Евстафий молился о том, чтобы Господь исполнил молитвы тех, кто будет приходить к его мощам и призывать его на помощь. Он просил, чтобы тело его было перенесено в город Мцхета, где он, как прозревший слепорожденный, увидел свет.

Был голос с неба, что молитва его услышана. Католикос Самуил положил тело Евстафия под престолом главного алтаря Светицховели. Благодать, исходящая от его мощей, изливается, как златоструйный дождь, на всех, кто с верою и благоговением входит во Мцхетский собор9.

VI век в духовной летописи Грузии знаменуется пришествием в Иверию сирийских подвижников – преподобного Иоанна Зедазенского и его 12-ти учеников.

После проповеди святой Нины Грузинская Церковь была похожа на цветник, взращенный руками католикосов и епископов, напоенный, как потоками вод, мученической кровью. Дивные цветы христианства, принесенные девой Ниной из Иерусалима в Грузию, сделали страну сыновей Таргамоса похожей на вторую Палестину. Но язычество в Грузии оказалось не пораженным насмерть, а только раненным зверем, который стал оживать и готовиться к новой борьбе с Церковью Христовой. В обеих столицах Грузии – Мцхета и Тбилиси – снова запылали огни зороастрийских капищ. В горных областях вновь обращались к язычеству целые племена.

Прежде Иран для борьбы с христианством посылал в Грузию свои войска: боевых слонов, сметавших все на пути, как ледники, спускающиеся с гор; легионы пехотинцев, закованных в железо; парфянских стрелков, поражавших противников, на скаку попадая точно в глазницы шлема. Но могучий Иран не смог похоронить под руинами городов Евангелие и огнем пожарищ выжечь из сердца народа имя Христа.