Тогда Иран перешел к другому виду борьбы, более коварному и опасному: он стал готовить для Грузии в философских школах проповедников маздеизма, которые нередко притворялись христианами и даже получали церковные должности, а также покровительствовать в самой Грузии манихеям и еретикам, чтобы разрушить Церковь, как крепость, изнутри.

Через Грузию проходили торговые пути из Ирана в Византию, из Индии в Скифию. Теперь караванные дороги стали каналами, по которым язычество вновь проникало в Грузию, особенно в большие города. Купцы и ремесленники, принявшие маздеизм, пользовались льготами и защитой Ирана. В Тбилиси рядом с христианскими храмами возводились молельни язычников.

И вот в это время Дева Мария прислала в Свой Удел, как духовное войско, как 12 новых Апостолов, Иоанна Зедазенского и его учеников.

Преподобный Иоанн был знаменитым сирийским подвижником10. Он жил в горах недалеко от Антиохии и, подобно Иоанну Лествичнику, игумену Синайскому, управлял монахами, обитавшими в скитах и кельях, вырытых в недрах скал. Монахи проводили жизнь в безмолвии и непрестанной молитве; только в ночь с субботы на воскресенье собирались они вместе в церковь, где причащались Святых Таин, а затем беседовали со своим игуменом.

Монашеская жизнь – непрестанная, невидимая миру борьба с чудовищами ада, которая совершается в человеческом сердце, как некогда бои со зверями на арене Колизея. Монашество – это любовь к Богу, которую человек не хочет разделять между Творцом и Его творением. Монашество – это желание души созерцать Божественную красоту. На пути к Богу стоят как безобразные призраки, как черные тени, человеческие страсти и грехи. Это темный полог, закрывающий Божественный Свет; поэтому монашеская жизнь прежде всего – борьба с самим собой. Темные силы противостоят человеку на духовном пути; они показывают картины греха в самом обольстительном виде, подобно сказочным сиренам поют свои песни. Тех, кто мужественно противится чувственным искушениям, они стараются обольстить духовной гордыней и отвести от Божественной красоты Евангелия обещаниями иных мистических глубин, иных духовных высот.

Один из главных даров наставника монахов – дар рассуждения: умение отличать истину от лжи, суррогата истины, светлых духов – от демонов, принимающих облик Ангелов. Жизнь монаха – непрестанная молитва; без нее сердце его становится мертвым и холодным, как пепел, а душа смрадной, как труп, наполненный червями. Духовный наставник должен иметь в своем сердце молитву, подобную текущему роднику; и не только учить, но и напоять этой молитвой тех, кто приходит к нему. Духовный наставник должен чувствовать, как бы видеть душу каждого из своих учеников, как мать даже во сне слышит биение сердца своего ребенка.

Поэтому наставник больше, чем учитель и отец; его называют словом «авва», словом, непереводимым на другие языки. Монашество – духовный свет мира, сердце земной Церкви.

Тринадцать монахов должны были противостоять Ирану и Турану, от натиска которых нередко приходили в смятение и обращались вспять прославленные легионы римлян. Дева Мария явилась преподобному Иоанну во сне и велела ему идти в Грузию. Он тотчас стал собираться в путь – как Авраам, услышавший голос Божий, повелевающий ему оставить Халдею и идти вместе с семейством своим на север, в далекую страну. Самым трудным для Преподобного было избрать из числа учеников, которых он любил больше, чем отец своих детей, двенадцать спутников. Он решил поступить, как Апостолы, бросавшие жребий в Сионской горнице: он написал на пергаментах имена учеников, положил на жертвенник, совершил литургию, а затем вынул 12 имен. Велико было горе тех учеников, которые должны были расстаться со своим учителем, но их утешала вера, что такова воля Божия и что Дева Мария будет невидимо пребывать с ними, как мать со своими детьми. Все монахи вышли провожать любимого наставника со священными хоругвями и иконами, как во время крестного хода. Они знали, что расстаются телесно, но духовно остаются вместе.

Преподобный Иоанн с 12-тью учениками пришел к своему духовному брату – преподобному Симеону Дивногорцу-Столпнику, которого называли «Солнцем Востока». Преподобный Симеон с высоты столпа, как с царского трона, благословил их идти в Грузию и обещал постоянно молиться за каждого из них. Преподобный Иоанн и его ученики не взяли с собой в путь ничего, как Апостолы, посланные Христом. Каждый из них имел только крест и посох, а один – преподобный Антоний – нес на груди Нерукотворенный образ Спасителя. Но с ними было сокровище большее, чем богатства всех земных царств – духовный свет, который они несли из Антиохийской пустыни на свою новую родину. Этот свет воплотился в монастырях и обителях Картли и Кахетии; этот свет стал алмазным столпом для Грузинской Церкви. Они несли с собой мистический опыт и устав сирийского монашества, у истоков которого стоял тайновидец и девственник Иоанн Богослов.

Мцхетский католикос Евлавий услышал во сне повеление выйти вместе с духовенством из ворот Мцхета, чтобы встретить на дороге Божиих людей. Облачившись в священные одежды, он вместе с диаконами, державшими зажженные свечи и кадила, и священниками в белоснежных одеяниях вышел из столицы. Дорога была пуста. Католикос пристально смотрел вдаль; и вот он увидел, как из-за поворота показались путники, направляющиеся во Мцхета. Это были монахи в ветхих и запыленных от долгого пути одеждах, изнемогающие от зноя и усталости, но, по обычаю антиохийцев, в клобуках и мантиях. Впереди, как полководец во главе своего войска, шел преподобный Иоанн. Католикос увидел светлое облако, окружающее монахов. Лица их сияли ангельской красотой. «Благословен ваш приход» – сказал Католикос и поклонился им до земли – так в древние времена хозяин дома встречал странников. Монахи в ответ склонились к его ногам, прося благословения. Затем они направились в Светицховели к Хитону Господню, как к источнику воды после долгого пути.

Три года пробыл святой Иоанн с учениками во Мцхета подобно Апостолам, до сошествия Святаго Духа не отходившим от Иерусалима. Монахи молились у Хитона Господня, точно ковали доспехи для будущих духовных битв. Но вот однажды преподобный Иоанн увидел на севере черные тучи, которые как смерч носились над вершиной Зедазени, высившейся над окружающими горами, как крепость над городом. Он понял, что это демоны, как вороны над трупом, кружатся над горой, где погребен Картлос – родоначальник грузин, понял, что пока этот акрополь Грузии не будет вырван, как трофей в духовной битве из власти адских сил, черные крылья сатаны останутся простертыми над страной.

Взяв благословение у Католикоса, преподобный Иоанн с 12-тью учениками взошел на Зедазени – обиталище бесовских полчищ, как входят победители в город, объятый пламенем. Монахи, защищенные благодатию Божией, остались невредимыми и не опаленными адским огнем. Затем, по обычаю антиохийцев, они устроили кельи в вырытых ими в горе пещерах. На месте идольского капища был сооружен храм во имя Иоанна Предтечи – небесного покровителя игумена – как будто вражеское знамя, развивавшееся над Грузией, было сорвано, и на его месте взвилась хоругвь со знамением Креста.

Слово «Зедазени» означает «ввысь и ввысь». Зедазенский монастырь похож на орлиное гнездо, свитое на вершине горы. Как молодые орлы, первыми покинули это гнездо два монаха – Исе и Авив, которые по воле Католикоса и царя были рукоположены в епископы двух древних епархий – Цилканской и Некресской. Исе прославился даром чудес, Авив – борьбой с огнепоклонством, которая окончилась для него мученическим подвигом. Прочих своих учеников преподобный Иоанн после вторичного явления ему Божией Матери разослал во все концы Картли и Кахетии, а сам остался на Зедазени вместе с диаконом Илией.

Как двенадцать пламенно горящих светильников, двенадцать учеников Иоанна озарили Картли и Кахетию неугасимым духовным светом евангельской проповеди – от Триалетских до Кавказских гор.