ЖИЗНЬ ЦЕРКВИ

О ХРИСТЕ И ХРИСТИАНСКОМ БОГОСЛОВИИ

Без Христа не спасется никто! Но ответьте, что это за любовь Божия, которая Себя распяла, ищет поте­рянную овечку и так хладнокровно Вашими устами го­ворит: «Некрещеных младенцев и язычников Я знать не хочу. Мне плевать на них, на их муки. Я не допущу к себе их и тех, кто жил в джунглях Амазонки и никогда не знал Меня и Моего пути,- хоть и был он совестным, как Мелхиседек... Радость и любовь дам лишь тем, кто Меня ясно знал и самоотверженно Мне служил, испол­няя Мои заповеди». Такое жестокое «христианство» Вы проповедуете? Тогда я вообще ничего в любви к людям не понимаю!

Начну с маленького протеста: нельзя даже в шутку или в виде гротеска влагать в уста Божественной любви слова: «Мне плевать на их муки». Стрела эта направлена против ме­ня, но задет здесь Христос. Что привычно для журналиста, то неуместно для человека, который хочет разрешить для себя серьезный богословский вопрос. Постараюсь ответить Вам. Святой Григорий Богослов в проповеди на праздник Креще­ния говорит о том, что добродетельные язычники и некреще­ные младенцы не будут ни наказаны, ни прославлены. О язычниках, не ведавших Христа, пишет апостол Павел, что они будут судимы по закону их совести, не оправданы, а суди­мы, то есть им будет уготовлено место по их делам. Невоз­можно воспринять благодать Божию посмертно, когда разру­шена личность человека как духовно-телесная монада и осталась только часть ее - душа, пораженная первородным и личными грехами, не омытая Крещением. Любовь Божия не спасает человека в одностороннем порядке, она должна быть воспринята ответной любовью человека. Само богообщение - это взаимодействие (синергизм) Божественной и человече­ской воли. Благодать ищет душу, жаждущую благодати и по­коряющуюся ей. В земной жизни человек определяется как нравственно-духовная личность, в противном случае земная жизнь была бы бессмыслицей. Вы недоумеваете, почему Бо­жественная любовь не спасет весь мир. Мне кажется, вопрос, почему Бог не дает спасения язычникам, поставлен непра­вильно. Бог дает то, что человек может воспринимать. Более того, Бог желает спасения человека больше, чем сам человек. Но Бог дал человеку нравственную автономию и не может спасти человека без него самого. В противном случае надо бы­ло бы отнять у человека свободную волю, то есть уничтожить самого человека и превратить его в биомашину. Мы недоуме­ваем, почему Бог оставил часть человечества в неведении христианства. Христианство было распространено, но отверг­нуто, а в некоторых регионах уничтожено огнем и мечом.

Если бы на берегах Амазонки или в глубине Африки был бы хоть один человек, способный принять христианство и ис­полнять заповеди Евангелия, то Господь послал бы туда про­поведников или нашел бы способ привести его к христианам. Но несравненно трагичнее та ситуация, когда человек прохо­дит мимо Христа, умышленно закрывая глаза. Я в детстве чи­тал рассказ приблизительно такого содержания. У одного иу­дея, жителя Иерусалима, разболелись зубы; какие только средства он ни пробовал, ничего не помогало, боль не утихала; но вот иудей слышит на улице шум, он выглядывает из окна: это Христа ведут на Распятие. Но иудея мало интересует во­прос о Мессии и о злодеянии, которое должно совершиться,- его волнуют только больные зубы. Тут он вдруг вспоминает, что слышал о том, что Христос творил чудеса, и на всякий слу­чай мысленно просит Его об исцелении. Зубная боль прекра­тилась, и иудей тотчас забыл Христа и приступил к обычным житейским делам: больше Христос ему не был нужен. Сколь­ко христиан могут увидеть себя в этом иудее, если только че­стно посмотрят в свое сердце. Теперь многие говорят о Боже­ственной любви, но нужна ли она им? Искали они эту любовь, мучались ли роковыми вопросами о смысле жизни, пленил ли их образ Христа своей красотой? Нет, многие понимают лю­бовь Божию как солидарность Бога с греховным человеком, понимают любовь Божию как возможность одновременно грешить и быть с Богом, в сущности говоря, не быть с Богом, а пользоваться Его дарами. Люди не задумываются, что такое спасение в христианском значении этого слова. Для некото­рых спасение представляется только как прекрасное место в некоем пространстве, где человек будет пребывать по смерти. Но на самом деле, спасение - это богоуподобление, стяжание Божественной благодати, которое начинается на земле и про­должается в вечности, это образ Христа, который все явствен­нее и ярче просветляется в душе человека, это восхождение от света к свету, это преображение самой человеческой природы, которая становится все более духовной и все более способной вместить Божественные совершенства. Для христиан спасе­ние - Сам Христос. Такое спасение без искупления - Голгофской Жертвы - и освящения Духом Святым невозможно. Но значит ли это, что все не знающие Христа, независимо от их дел, будут в огненных мучениях? Нет. Ад и огненная геенна не одно и то же. Хотя Вы выдумали язычника с Амазонки, кото­рый «совестливее Мелхиседека», но язычнику, который в гра­ницах своих племенных обычаев и воззрений проявляет со­страдание и добро по внутреннему голосу совести, которая имеется у всех людей, хотя и в разной степени, будет дано по­смертное бытие по его делам - не в славе, но и не в муках. Спа­сение дает Кровь Христа, наказание - личные грехи, а человек добродетельный (разумеется, в сравнительной степени, так как грех - универсальный факт), но не знающий Бога, будет не оставлен некоей милостью Божией. Можно сказать, что за добрые дела Бог дает награду не знавшим Его, но не может дать Себя Самого. В Средние века иногда ад символически изображали в виде концентрических кругов: центр, где нахо­дились сатана и лютые грешники, назывался тартаром; на внешней окружности ада обитали лучшие из язычников и не­крещеные младенцы; там не было ни мук, ни блаженства. Что касается мучений грешников и злодеев, то их мучит, в прямом смысле слова, не Бог, а их грех, который является на земле де­структивной силой и ложным бытием, а после смерти дина­мичным демоноуподоблением. Но прежде чем переживать за язычников с берегов Амазонки, посмотрим на самих себя. Любовь Божия открывается нам, христианам, но восприни­маем ли мы ее, поставили ли мы целью жизни стяжание бла­годати, жертвуем ли мы чем-нибудь для Божественной люб­ви, о которой мы так любим говорить? Может быть, на Страшном суде не знавшие Бога обличат «минимальных» христиан за их внутреннее отступничество, за то, что они, по­лучив,- потеряли. Грехолюбивая душа стремится к тому, кто обольщает ее ложной надеждой. На этой почве возникли ере­си о всеспасении, как древние, так и новые, в том числе апо­крифическая мистерия о Крещении в аду.

Господь контролирует все: состояние песчинки в Са­харе, ситуацию в какой-либо из галактик, мое на­строение, рождение каждого головастика и так далее,- или же для физического, материального мира Он со­здал законы, по которым все происходит, а интересует Его более внутренний мир людей?

Бог действует как через созданные Им законы, так и непо­средственно; последнее обычно называется чудом. Мы верим не только в Бога Творца, но и в Бога Промыслителя. Един­ственная ценность для Бога в нашем мире - это внутренний мир человека. Промысл Божий объемлет все, но человеку Он даровал нравственную автономию.

Считается, что Иисус Христос говорил притчами, чтобы быть более понятным для окружающих Его простых людей. Но как же они могли понять эти прит­чи, если даже для весьма образованных людей требу­ются толкования? Можно, конечно, думать, что в той конкретной исторической обстановке притчи были бо­лее ясны слушателям, чем сейчас, но ведь уже Апосто­лам приходилось заниматься, по сути, толкованием Евангелия?

Притча, как иносказание, одновременно скрывает и от­крывает духовные истины, то есть дает каждому познать их в меру своей подготовленности. Притча содержит фабулу и образ, поэтому лучше запоминается и требует более актив­ного восприятия. На Послания Апостолов нельзя смотреть только как на комментарии к Евангелию. Послания Апосто­лов - это продолжение учения Христа в период созидания Церкви, и они в значительной степени приспособлены к ее нуждам.

Где можно прочитать, как прошло детство Иисуса? Чем Иисус занимался с рождения до того, как стал проповедовать?

Все достоверное, что можно было найти в древних преда­ниях о детстве Иисуса Христа, собрал святой Димитрий Рос­товский в своих Четиих Минеях. Остальное относится к апо­крифам - вымыслам, а иногда и злостным подделкам. Иисус до 30-летнего возраста помогал праведному Иосифу Обручнику в плотническом ремесле.

Помогите мне, пожалуйста, разобраться. У кого Гос­подь Иисус Христос нас выкупил? Кому Он принес искупление за нас, то есть за весь человеческий род? И почему для спасения людей Господь должен был прий­ти на Землю, воплотиться и умереть?

Искупление - это тайна, а к тайне можно приблизиться через символы и образы, которые должны быть поняты в ду­ховном и высоком смысле. Слово: «выкупил» - означает, что Христос освободил нас от рабства и дал нам свободу. Сначала нам надо понять, в чье рабство мы попали? В Адаме потенци­ально заключалось все человечество; если можно образно ска­зать, Адам был источником всех рек, орошающих землю, и после его грехопадения в источник попал яд и отравил всю во­ду. Мы рождаемся уже генетически содержащими в себе пер­вородный грех Адама. Что произошло с человеком после гре­хопадения? В метафизическом плане это было отдачей Адама себя и своего потомства сатане, которого он поставил выше Бога, поэтому мистически мы стали открытыми для сатаны - нашего нового хозяина, и через первородный грех, проявлен­ный и умноженный в личных грехах, влечение к греху стало постоянно действующей силой в душе человека. Произошло отчуждение от Бога, отсюда - эгоцентризм и эгоизм; силы и способности пришли в расстройство: дух, отключившись от Бога, замкнулся в себе, погрузился в какое-то спящее состоя­ние. В душе произошло разобщение между умом, волей и чув­ствами. Прежнее созерцание ума сменилось воображением и аналитикой; чувства помутнели и переросли в страсти, воля лишилась решимости и постоянства, и душа человека, находя­щаяся в состоянии смятения и борьбы, заняла место, принад­лежащее духу. Тело восстало на душу через те врожденные чувства и способности, которые стали темными влечениями плоти. Это состояние распада в человеке имеет своей заклю­чительной фазой смерть. Потеря благодати ведет за собой тле­ние; конец тления - нетление, то есть смерть. Человек как об­раз и подобие Божие был поставлен владыкой видимого мира, и с его падением видимый мир также подвергся деформации и тлению. Потерянное не мог возвратить человек, как он не мо­жет создать заново самого себя. Это мог совершить только Бог. Искупление людей было актом Божественной любви для воз­вращения их в прежнее благодатное состояние. Бог является всецелой любовью, но Бог является совершенным правосуди­ем, и поэтому следствие за грехи человека, как страдание, тле­ние, смерть, схождение в ад, Бог принимает на Себя через Во­площение в человеческую плоть. Искупление людей, которое совершил Христос,- это замена Собой человечества на Крес­те. В этой Жертве присутствовали одинаково Божественная любовь и Божественная справедливость. Вы спрашиваете, ко­му принес искупление за человеческий род Христос. Он Сам делается Жертвой и принимает Жертву. Почему? Потому что Бог, как совершенный Дух, не может отказаться от справедли­вости и любви - от Самого Себя, Он осуществляет любовь че­рез справедливость, и в этом смысле, образно говоря, любовь приносит Христа в жертву Божественной справедливости. Диавол, бывший господин людей, ничего не получает от этой Жертвы, напротив, он теряет то, что приобрел. Господь идет душой в ад, но Его душа безгрешна, поэтому ад не может удер­жать ее. Он выводит души праотцев из ада, потому что они ис­куплены Голгофской Жертвой, глубины которой не может представить себе человеческий ум. Жертва должна быть по­добной тому, ради чего она приносится (жертва замещения); жертва должна быть равноценна всему человеческому роду. Но она стала бесконечно выше, потому что на Кресте распялся Богочеловек. Но для спасения человека, кроме искупле­ния, нужно еще освящение, поэтому Дух Святой, ради крест­ной Жертвы Христа, сходит на землю и образует Церковь.