Основная ошибка правового (иначе, юридического) воззрения заключается во внешнем подходе к вопросам, касающимся внутреннего, духовного делания. Не спрашивая о внутреннем устроении, оно хочет знать о цене доброделания; узнав, удовлетворяется.

По христианскому учению, человек спасается только через Иисуса Христа, если творит дела, заповеданные Христом. По пониманию западного христианства, Христос и человек представляют правде Божией каждый с своей стороны вполне достаточную цену за обещанную вечную жизнь. Но если руководиться юридическим пониманием, - насколько возрастает цена заслуг человеческих, настолько является ненужной заслуга Христа. А Слово Божие и совесть требуют того и другого для спасения человека. И протестанты, и католики вынуждены признать, что дела человека не нужны, не должны иметь оправдательной силы. Но, чтобы не идти против Слова Божия, и те, и другие вынуждены признать доброделание человека непроизвольным (протестантское оправдание и католическое влитие благодати - превращение).

Вечная жизнь

Православное учение о спасении в корне отрицает юридическую точку зрения. В основе отношений между Богом и человеком лежат не юридические начала, а нравственные.

В правовом жизнепонимании ищут личного счастья, в православном учении "алчут и жаждут правды", ищут нравственной истины, воплощенной в Боге.

Всякий истинный христианин стремится к вечной жизни. В этом - смысл существования для верующего человека. Вечная же жизнь - в том, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин.17:3). Познание Бога совершается не рассудком, а переживанием в себе присутствия Божия, что приведет к опытному постижению Божественного Существа. В познании Бога состоит сущность вечного блаженства. Через опытное познание Бога христианин может стать подобным Богу, приобрести святость, праведность.

Что же побуждает человека стремиться к познанию Бога и к уподоблению Ему? Любовь Божественная. Любовью мы познаем Бога: Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог - в нем (1Ин.4:16). Всякий любящий рожден от Бога и знает Бога (1Ин.4:7). Человек тогда действительно, а не призрачно познает Бога, когда ощутит Его непосредственно, когда Бог станет для человека началом, одушевляющим и перерождающим человека. Такое познание Бога может быть названо жизнью, жизнью вечной. Но истинное познание Бога дается только тому, кто стремится быть подобным Богу, кто борется с грехом, кто очищает свое сердце: Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят. Чем больше будет человек приближаться к подобию Божию, тем сильнее будет стремиться иметь теснейшее общение с Богом. Общение с Богом, познание Бога есть зрение жизни Божией в себе самом: из расположения собственной своей души праведник узнает, в чем состоит и какова по своему существу жизнь Божественная. Другими словами, познание Бога, составляющее сущность вечного блаженства, обратной своей стороной имеет уподобление Богу, достижение возможно полного воспроизведения в себе образа Божия. Общение с Богом неразрывно связано с нравственным ростом человека. Познавая Бога, человек научается жить добродетельно. А с другой стороны, живя добродетельно, человек опытно познает Бога.

Истинный христианин стремится к добродетели, к святости. Приобретая святость, он делается близким ко Всесвятому Богу; уже в земном существовании для него блаженством, высшей радостью и утешением является общение с Богом. Вечное блаженство в вечном существовании будет также заключаться в общении с Богом. В этом - существо вечной жизни.

Таким образом, праведность, святость - не бремя, не только не требует себе награды, но "сама много больше всякой награды, потому что сама есть воздаяние, заключающее много наград" (Святитель Иоанн Златоуст. К Рим., бес. VIII [4]).

Не мысль о вечном блаженстве как награде служит побуждением к добродетели. Мысль о грядущей славе только укрепляет веру человека в добро, удостоверяет его, что он не ошибся в избрании своего жизненного пути, что в этом пути именно и есть истина.

Христианин прежде мысли о стяжании блаженства возлюбил добро и преклонился пред его правдой, признал в добродетели свое высшее благо.

Жизнь по воле Божией не является для человека суровой необходимостью или только долгом, но потребностью. А добродетель есть то блаженство, которого ищет себе христианин. Следовательно, чтобы понять блаженство богообщения, чтобы быть участником блаженной славы в жизни вечной, необходимо пожертвовать своими себялюбивыми желаниями в пользу добра, нужно отрешиться от себя и стремиться всем своим существом к исполнению во всем воли Божией. Для себялюбца же воля Божия, как всякое ограничение его хотений, представляется враждебной, нежелательной, а Сам Господь - немилосердным властителем, который жнет, где не сеял. Для эгоиста святость не может быть высшим благом, и нет для него блаженства в богообщении.

Но если человек отрекся от себя и возлюбил святость, для него Святой Господь является опорой в доброделании, целью всех его стремлений; для общения с Богом ищущий святости пожертвует всем, что может только представляться дорогим с человеческой точки зрения. Поэтому-то в то время как народ еврейский, только что вышедший из Египта, изнывал от страха, стоя у подошвы Синая и ощущая близость Божию, - в то время как народ просил избавить его от невыносимого для него богообщения (см. Исх.20:18-19), святой пророк Моисей всей душой стремился к богообщению, и после того уже, как Бог явил чрез него столько чрезвычайных действий Своей милости и помощи, он молился: Аще обретох благодать пред Тобою, яви ми Тебе Самого, да разумно вижду Тя (Исх.33:13).

Правда, в начале отречения от себя в пользу добродетели может возникнуть у человека мысль, что ему выгодно идти по пути самоотречения. Но это только на первых шагах. А далее, - чем более человек познает Бога, чем более он приближается к Богу, тем дальше от него подобная расчетливость. Человек видит в Боге прежде всего любовь, - любовь Божественную, которая наделяет своими благами всех, кто только может их воспринять. Человек сознает, что он ничем не заслужил этой любви. Может ли чистый, любящий добро человек не загореться в ответ на эту любовь такою же безграничной и бескорыстной любовью, какую видит в Боге? Тогда для человека пропадает все: и сам он, и будущие награды, и закон справедливости, - и остается только Один Бог, для Которого он живет и о процветании Царства Которого как Царства добра он только и думает, позабывая, будет ли сам он участвовать в этом Царстве или нет. Он живет любовью к Богу, Источнику любви.