8 октября (по ст. ст.) 451 г. – открыт IV-й Вселенский Собор.

Святитель Кирилл свидетельствовал о преображении человечества Христова и тела человеческого при принятии Святых Таин и именно с этого момента и начинается новое расхождение. Началось как бы с богословского нечувствия преображения Христова, а поэтому и нашего, человечества, по мере нашего соединения со Христом и освящении Им. Вместо преображения предлагается, что человеческое естество как бы испарялось, поглощалось божеством, не могло соседствовать с божеством. Диоскор, следующий после Кирилла, патриарх Александрийский, говорил: “… из двух естеств я принимаю, а в двух естествах Познаваемого – не приемлю…”. Таким образом, до соединения человечество было, а после соединения – оно исчезает, не буквально, но тело человеческое не действенно, пассивно, не самодвижно – не цветет, не раскрывается. Христово человечество они понимают в смысле не - действенности. И в смысле сотериологии, то есть православного учения о спасении, получается, что если человеческая личность во Христе не преображается, а только подавляется, то уж тем более наше, и, следовательно, - нет обожения; и они так и считают.

У монофизитов идет не преображение, а растворение воли и личности человека в аскетическом самоумервщлении; именно поэтому эту ересь поддержали монахи – то есть человеческое естество признается безнадежно греховным, причем несмотря на таинство крещения, на таинство причащения, да и аскетическая практика тоже дает некое основание. Особенно если бесстрастие понимать как пассивность, то тут можно далеко пойти. Монахи Египта оказались оплотом этого лжеучения, а епископы Александрийского диатеза говорят: “…человечество во Христе есть, но пассивно…” при этом отрицают свободу во Христе - и это есть уныние. И так, “человечество во Христе есть, но пассивно”.

В это время нет еще христианской антропологии – нет М. Исповедника – это будет только через ~ 200 лет. Максим Исповедник покажет, что воля связана с естеством, а не с личностью и поэтому - во Христе – две естественных воли. У монофизитов нет человеческой свободы во Христе, но как в таком случае быть с Евангельским и Апостольским учением, где говорится о Христовом послушании?

Послушание – это преклонение воли Христовой к воле Отца - “…не якоже Аз хощу, но якоже Ты…”. Чья же воля преклоняется, если нет человеческой воли? Если – это воля Слова, то мы впадаем в арианство, а этого вряд ли кто бы захотел. Но на их взгляд это не есть добровольное послушание, - а подавление, то есть внутри одной личности – подавление человечества во Христе. Здесь помогло учение Бл. Августина о неопредолимой благодати – неопредолимая благодать божества делает человеческую волю поневоле послушной и которая действует - “…как капля воды на сковородке…”.

Ни одна ересь не имеет последователей, если ей не присущ пафос исповедания и глубокого убеждения. И дело здесь не сколько в мысленном рассуждении, сколько в религиозном чувстве – “не только в богомыслии, но и в богочувствии”.

На Халкидонском Соборе монофизиты получили только предостережение – нет санкций, тем более – нет анафемы, но они сами не покорились и ушли в раскол. Пафос монофизитов – признание внутренней безнадежности в преображении во Христе, но не о спасении. Пафос их – в самоуничижении и в преодолении человечества как такового.

И сейчас еще полно монофизитов, например, когда утверждается, что преображение возможно только монахам, то есть, чтобы спастись – надо идти в монахи.

Из Египта это движение быстро перекинулось на восток в Сирию. Монофизиты – копты, армяне и т.д.

Но это же противоречит оросу III-го Вселенского Собора! Однако, монофизиты, ссылаясь на святителя Кирилла, утверждают, что это только по домостроительству, что это – человекоподобие, а не истинное человечество. И именно в этом человекоподобии недаром православные их обвиняли в докетизме. Докетизм в этом случае – что человечество Христово вот-вот станет кажущимся, оно не действует само – оно только объект!

Докетизм (от греч. Dokeo - казаться) – христианин действует не сам, а есть объект для воздействия божества. Мол, тело Христово не похоже на наше, то есть тело Христово не подвержено человеческим страданиям. А что же тогда? А плач над гробом Лазаря? А кровавый пот? и т.д., то есть – Христос актер, что ли? И истинно ли была богооставленность!?

Таков путь антропологического минимализма. И здесь жизнь во Христе оказывается не преображением и соработничеством Господу – “…работайте Господеви со страхом и радуйтесь Ему с трепетом…”, а именно - растворение и самоуничижение личности человеческой – аскетика до самобичевания и надрыва – фатализм – подчинение обстоятельствам, трактуемым как воля Божия. Фатализм часто выражается в эсхатологических срывах, то есть в пассивном ожидании конца света. Такая же философия у Франциска (+1226 г.) – будь послушен, как труп, а с трупом делай, что хочешь – “…посади – он сидит, положи – он лежит…“.

Монофизитство идет как бы исторически. После Халкидона – разбивается на ряд течений (толков). Часть умеренных монофизитов вернулось после VI Вселенского Собора и решением Трульского Собора в 692 г. их принимают их по 3-му чину, как сейчас католиков, то есть через покаяние и отвержением ложных воззрений.

В 448 г. – постоянный Собор запрещает Евтихия (Константинопольского придворного пресвитера) (постоянный Собор образовался после Халкидонского Собора из членов этого Собора и остался работать при императоре на постоянной основе).