Эпоха Возрождения - это попытка ин­теллигентов заменить собой сословие ду­ховенства, стать вождями народа. Борьба идёт по двум линиям: дискредитации ду­ховенства, особенно монашества, и рас­пространения своих идей среди высшего эшелона иерархии (то есть гуманизации высших ступеней церковной пирамиды).

В XVIII столетии эта борьба принимает характер революции. Французская рево­люция происходила под знаменем гуманиз­ма и, как всякая революция, кончилась диктатурой и террором. Короли и ари­стократия, а также духовенство, как сопер­ники интеллигенции, подверглись физическому уничтожению и различным реп­рессиям. Королевская власть больше не возрождалась. Наполеон* был не королем, а узурпатором. Остальных марионеточ­ных королей революции уже не убивали, этих марионеток просто выкидывали пин­ком за дверь.

* Наполеон I (Наполеон Бонапарт) (1769-1821) - французский император.

Греческая Церковь, освободившись от гнета Османов**, подверглась агрессивному нападению со стороны греческой интелли­генции. Королевская власть, в сущности, капитулировала, а со временем была и вов­се ликвидирована.

** Османы (1299/1300-1922) - династия турец­ких султанов.

Особенно тяжёлое поло­жение сложилось в бывшей Российской Империи. У нас молодая интеллигенция объявила войну государству и Церкви, мо­нархии и духовенству. Наша интеллиген­ция, как и античная, только самым ради­кальным образом, хотела стать политической духовной силой народа, поэтому, жадно воспринимая идеи, пришедшие с За­пада, стала самоотверженно, с неофитской ревностью, осуществлять их. Российская родовая аристократия была фактически уничтожена, то есть отстранена от государ­ственной жизни. Дворянство было не аристок­ратией, а скорее - военным сословием.

Ду­ховенство же представляло собой сословие порабощенное, и это сословие приняло са­мую дурную форму - форму кастовой орга­низации. Оно стало одной из самых низших «каст», на которую свысока смотрели как дворяне, так и «новая» интеллигенция раз­ночинцев. Не аристократия «вливалась» в духовенство, а духовенство, чтобы покон­чить со своим кастовым характером, бежа­ло к интеллигенции, при этом представляя, как это и характерно для перебежчиков, самую радикальную и революционную груп­пу в интеллигенции. В борьбе с монархией и духовенством эта «новая» интеллиген­ция обращалась к народу с утопическими обещаниями - построить царство изоби­лия на земле; ею были брошены ферменты классовой ненависти как движущей силы истории. Она кормила «львёнка» револю­ции, чтобы обратить его против своих про­тивников. Но львёнок превратился в льва, который бросился на своих же хозяев...

Теперь интеллигенция - «племя моги­кан», обречённое на вымирание. Но она и ныне претендует на то же, что и её духов­ные отцы,- стать духовным вождём наро­да. Практически имеет место всё та же борьба с Церковью. Интеллигенция хочет создать свою религию - религию гуманиз­ма, в которой Бог стал бы абстрактной иде­ей, некоей модификацией общечеловечес­кой любви. Однако, следует заметить, сама интеллигенция особой любовью и мило­сердием не отличается.

В этой скрытой борьбе интеллигенции с Церковью духовные понятия незаметно за­меняются душевными, а затем душевность охватывает всё сознание человека, как ту­ман, нависший над землей, заслоняет со­бою небо.

Интеллигенция пытается создать соб­ственную религию: она поклоняется искус­ству с религиозным чувством, доходящим до экзальтации, и верит в науку с какой-то наивной детской уверенностью, что физи­ка способна постигнуть метафизику, а на основе таблицы умножения можно постро­ить всю философию жизни. Учёные спеку­лируют наукой, чтобы сохранить свою эли­тарность. Невежды в науке ссылаются на науку как раз в силу своего невежества. Но и у тех и у других имеется желание найти в науке альтернативу религии. «Наука до­казала, наука опровергла» - это любимые слова интеллигенции, когда дело касается религии, хотя в этих словах заключена са­мая бессовестная ложь. Наука изучает ма­териальные явления (материю) в их проявлениях (в движении), а доказывать или отрицать то, что стоит за гранью экспери­мента, она не может. Здесь мы сталкиваем­ся с умышленным завышением компетен­ции науки, то есть интеллектуальным шулерством. Интеллигенции хочется, чтобы Бога не было, поэтому она готова аплоди­ровать не только Джованни Боккаччо* и Вольтеру**, но даже таким невежественным проходимцам, как Лео Таксиль***.

* Боккаччо Д. (1313-1375) - итальянский писа­тель и поэт, гуманист Раннего Возрождения.

** Вольтер (Мари Франсуа Аруэ) (1694-1778) - французский писатель, поэт и публицист, философ-просветитель.

*** Таксиль Л. (Габриэль Антуан Жоган-Пажес) (1854-1907) - французский писатель и публицист.

Но наука и построенные на ней спекуляции не мо­гут удовлетворить человеческое сердце. Поэтому интеллигенции нужен суррогат ещё и религиозных эмоций. Здесь союзни­ком интеллигенции в борьбе с религией начинает выступать светское искусство, особенно театр - «храм искусства». Неда­ром посещение театров вошло в обязатель­ный этикет интеллигента.