Но опять же вы мне можете сказать: «Замечательно, все хорошо, все очень красиво, даже может быть соответствует исторической канве. Ну, а где же чудеса? Чудес ведь все равно нет. Мало ли что люди могут придумать! Выдают желаемое за действительное. Раньше люди темные были, не понимали много чего. Теперь-то мы понимаем. Мы обладаем научным знанием». Отсюда возникает такая точка зрения, которая основывается еще на одном понимании чуда, таком чисто атеистическом. Чудо есть явление до конца не познанное. Мы не знаем, как объяснить некоторое событие, и говорим, что оно чудесно. А потом узнаем его и говорим, что здесь ничего чудесного нет, все понятно, все разумно. Часто человек не может отличить непонятное явление от действительно чудесного. Нужно иметь серьезный аналитический ум, большие научные познания, чтобы иметь четкий критерий отделения непознанного от действительно чудесного. Но не нужно, как говорится, иметь семь пядей во лбу, чтобы сказать, что если кирпич, лежащий на земле, вдруг самопроизвольно поднимется вверх и начнет летать, то нетрудно понять, что это действительно есть чудо. Даже если мы забыли формулу закона всемирного тяготения, то, тем не менее, прекрасно понимаем, что все тела падают на землю, если они тяжелее воздуха. Этого достаточно, чтобы сказать: если кирпич вдруг летает сам по себе безо всяких технических ухищрений, то это чудо. Поэтому существует вполне четкий критерий. И как бы мы не старались расширить свое познание в данной области, все равно летающий или плавающий кирпич — это явление чудесное. Но ни летающих, ни плавающих кирпичей, вы скажете, не существует.

Иногда люди верующие начинают упрекать: «Если есть чудеса, покажите нам». Иногда слышишь такой ответ: «Сейчас другое время. Чудеса были тогда, когда жил на земле Иисус Христос, когда были апостолы, когда была непосредственная благодать. Тогда были чудеса, а сейчас, ну, время такое. Мы с вами такие. Мы виноваты: у нас нет веры. Поэтому и чудес нет. Чего требовать от нас грешных». Эта точка зрения имеет право на существование. Ведь действительно, если мы внимательно читаем Евангелие, на что, прежде всего, обращаем внимание? Чудес в Евангелии, как ни странно, очень мало. Гораздо меньше, чем нам хотелось бы. Первое чудо — превращение вина в воду на свадьбе в Кане Галилейской оговаривается чем? Когда подходят к Иисусу Христу говорят: «Вино на свадьбе кончилось, надо бы еще». Гости грустят. Что говорит Иисус Христос: «А я Бог, мне это запросто. Сколько вам вина сделать»? Нет, Он говорит: «Время еще не пришло. Не буду этого делать». И только лишь, когда уговорила Его Мать, Он согласился тайком, чтоб никто не знал: пусть теперь будет вино, как будто хозяин запасся. Когда к Нему подходили на улице и говорили: «Господи, излечи нас, меня или моего раба, сотника или мою дочь», что Он спрашивал, прежде всего? Веры? Правильно. Если Он видел, что у человека есть вера, тогда он творил чудо. Веры нет? Не будет чуда. Первоначально требуется вера в то, что чудо возможно, тогда чудо творится. Если веры нет, то чудо не творится. Такой пример. Распятие. Спаситель висит на кресте. Что кричат солдаты? «Если Ты, Бог, сойди с креста. Спаси Себя и нас». Такая насмешка. Ну, действительно, если Ты Бог, то все это очень просто сделать. У них веры нет. Он этого не делает не только потому, что это нужно по другим более серьезным причинам. Спаситель должен был искупить грехи человечества. Это, конечно, главная причина. Но в том числе существует и другая, психологическая. Сначала должна быть вера, а потом только чудо.

Вот я хотел об этом поговорить. Если бы Евангелие было придумано людьми, как бы вы думали, чем Оно закончилось скорее всего? Как заканчивается хороший роман. Христос воскрес, пришел в синедрион, пришел к Пилату, сказал: «Ну что, получили? Слабо?» Не пришел ни к тому, ни к другому. И даже не сказал, и даже не просил передать. Они так и остались с убеждением, что Его тело похитили. Нет веры — нет чуда. Он даже апостолам не явился. Он является им путником, идущим в Эммаус. Он с ними разговаривает, слушает о том, какие события произошли. И потом, когда Он услышал, что они действительно верят, что Иисус Христос воскрес, тогда Он сказал: «Это Я и есть». Т. е. всегда от самого первого до самого последнего, всегда в начале лежит вера. Дело не в ней, дело в нас. Потом эта точка зрения совершенно правильна: чтобы увидеть чудо, нужно иметь веру. Вот замечательная притча о богаче и Лазаре. Лазарь попал в рай, а богач попал в ад. И богач ощущает страдания, жаждет и видит Лазаря, наслаждающегося в прохладе. Он просит Бога: «Отпусти меня в мир, я скажу своим друзьям и родственникам, чтобы они не делали того же, что делал я, чтобы они после смерти не мучались в аду, как мучаюсь я». Что говорит Бог? Он говорит: «Вы не слышали. Я посылал пророков, вы не слушали их, поэтому, если и мертвые воскреснут, вы не поверите». Совершенно правильно! Человек прежде должен иметь веру. Если веры нет, даже если четырехдневный, даже стодневный человек воскреснет, неверующий человек будет искать естественные причины. Он никогда не поверит. Он всегда будет искать какие-то такие непознанные еще законы, которые нужно как-то объяснить. Поэтому нужна, прежде всего, вера.

Никогда нельзя говорить, что чудо лежит в основе веры. Наоборот, вера лежит в основе восприятия чуда. Опять же, я думаю, что мы с вами еще об этом поговорим. Но основное свойство веры — это свободный акт человека. Вера всегда свободна. Вера не может быть насильственной. Нельзя заставить человека поверить. Если человека заставляют верить, то нарушают его свободу, а основное свойство человека, сближающее его с Богом — наличие в человеке свободы. Так вот когда человека заставляют поверить в Бога, это означает, что его лишают свободы, ставят человека на уровень животного, а заставить можно ведь по-разному. Заставить можно, являя чудо. Таким образом, Бог являл бы насилие над человеком. Он насильно заставил бы его поверить, а это уже насилие над человеком, насилие над его свободой. Именно таков философский смысл слов Спасителя, когда в начале Он требовал веры, а потом являл чудо. Но все же Спаситель понимает, что человек слаб, и иногда нужно дать хотя бы небольшую помощь ему, чтобы он понял, что чудеса существуют. Как скажем с апостолом Фомой, который говорил, что не поверит ни за что, что Иисус Христос воскрес. Господь сказал: «Вложи персты твои в раны Мои». Он вложил и сказал: «Да, Ты Господь мой и Бог мой! Я истинно вижу, что эти раны не кажущиеся, а реальные. Я могу пальцами своими их пощупать, увидеть ребра, увидеть кровь».

Вот так же и мы с вами, подобны Фоме, в отличие от других, как сказал Спаситель: «Что вложил ты, Фома? Ибо ты увидел и уверовал. Но блаженны те, кто не увидели и уверовали». Этот путь тоже возможен. Есть такая небольшая брошюрка «Уверение Фомы» с подзаглавием «Симфония веры и знания». Тоже физик по образованию, сотрудник физфака МГУ, рассматривает здесь некоторые физические аспекты, соотношения их с православным богословием. То, о чем мы с вами сейчас говорили, тоже является возможным путем, путем, по которому, как принято говорить в православной традиции, шел Фома — вера от видения. Это то, чем мы с вами занимаемся, апологетики. Это всегда тот путь, по которому Церковь тоже позволяет идти, ибо как сказал апостол Павел: «Вечная сила Его и Божество от создания века в творениях видимы». Только надо уметь смотреть на творения, уметь смотреть разумными человеческими глазами, а не глазами животного, которое ничего не понимает.

Поэтому я утверждаю, что чудеса существуют, и чудеса очень легко увидеть. Чудес полно. И даже сейчас мы с вами можем, никуда не выходя из этой комнаты, назвать десятки, сотни различных чудес, к которым просто привыкли. Почему я начал с определения? Потому что психологически человек часто исходит из концепции, что чудо — действительно редкое событие. Вот если мы не видим летающих камней, то понимаем: если бы камень полетел, то было бы чудо. А если бы камни летали каждый день, что тут чудесного? Ну, камень полетел. Ну, еще один полетел. Осень настала. Стаи камней собираются в теплые края. Мало ли что происходит. Привыкли бы так же, как мы привыкаем к различным чудесам, не понимая того, что это чудо.

Мы даже не задумываемся, и даже многие православные верующие не задумываются над теми мудрыми словами, которые говорятся отцами Церкви. В Евхаристических канонах на литургии слово «чудо» очень часто употребляется. Мы понимаем, что оно затаскано. Мы думаем, что это образное выражение, какое-нибудь литературное сравнение, а ведь все, что в Церкви сказано, имеет истинный смысл. Сказано, что человек — это чудо. Хотя мы думаем, что никакого чуда нет. Ведь человек произошел от обезьяны в результате эволюции, естественных законов?! Однако человек действительно есть чудо. Но не только человек — это чудо. Существование мира само по себе — это чудо. Существование этого стула, на который я опираюсь — это чудо. Существование этой книги — это чудо.

Все, что мы сейчас видим — это огромное множество законов. Но все это множество законов подчиняется трем основным. Как, скажем, в государстве есть законодательство, которое основывается на Конституции. Так и в физике есть своя конституция, есть свои частные законы. Эта физическая конституция сводится к так называемым трем началам термодинамики. Есть первое начало термодинамики — закон сохранения и превращения энергии, открытый Лейбницем. Второе начало термодинамики — закон возрастания энтропии, открытый Карло Клаудисом и Больцманом в середине XIX века. И третье начало термодинамики — закон недостижения абсолютного нуля. Вот это основные законы, на которых держатся и все остальные.

Особый интерес для нас представляет второе начало термодинамики, которое гласит: все процессы в естественных системах протекают с увеличением энтропии. Энтропия — это некоторое математическое понятие, обозначающее меру беспорядка. Иначе говоря, все процессы в естественных системах протекают в таком направлении, что беспорядок в них увеличивается. Это настолько очевидно, что даже, как говорится, не хочется называть это законом. Действительно, стоило больших усилий, чтобы в середине XIX века это явление перенести на язык математики и сформулировать в виде закона. Любой человек это понимает. Можно привести такое сравнение. У нас есть некий дачный дом. Мы привезли к нему осенью груду кирпича и оставили до весны. Если мы приедем через несколько месяцев, то вероятность того, что мы увидим две груды кирпича: вместо домика и привезенной нами груды — вполне есть. Но вероятность того, что мы увидим два домика, настолько мала, что о ней можно даже не говорить. Из груды кирпича сам по себе домик не построится. Такого даже самый оптимистичный оптимист себе представить не может. Мы понимаем, что надо нанять строителя, пристроить флигель или надстроить второй этаж, или построить другой дом. Сам по себе порядок в мире не образовывается. Все идет только в сторону разрушения.

Интересна история создания этого закона. Когда австрийские физики Клаузиус и Больцман пришли к этому закону, то они, будучи верующими христианами, признавали, что мир сотворен Богом. Они, правда, были деистами. Они считали, что Бог сотворил мир, Бог дал миру законы и дальше в него не вмешивается, т. е. такая деистическая позиция. Второе начало термодинамики — это закон, которому подчиняется настоящий мир, а одна из формулировок второго начала термодинамики, одно из следствий гласит: все процессы в мире протекают таким образом, что все виды энергии переходят в тепловую. Иначе говоря, тепло может передаваться только лишь от теплого тела к холодному, но не наоборот. Есть еще следствие — о невозможности существования вечного двигателя. Масса следствий из этого. Физика — слишком разветвленная наука, поэтому не будем говорить об этом.

Отсюда и вывод, который сделали австрийские физики о будущей тепловой смерти Вселенной. Поскольку, все процессы в мире протекают с увеличением беспорядка, то со временем наступит тепловая смерть Вселенной. Все виды энергии превратятся в тепловую и не будет ни электромагнитной, ни потенциальной гравитационной энергии — ничего. Все развалится на атомы. Что такое тепловая энергия? Это движение. Вот атомы будут хаотично двигаться. Наступит тепловая смерть. Не будет звезд, планет, жизни. Будет полный хаос.

Когда Энгельс узнал об этом выводе этих австрийских физиков, он сказал, что это чушь. Этого не может быть, потому что этот закон предполагает сотворение мира Богом. Понятна логика Энгельса. Энгельс исходил из того, что мир вечен. Если мир вечен, то тепловая смерть должна была уже наступить. Но она не наступила. Значит, никакого второго начала термодинамики нет, потому что это следствие вполне правильное, если закон открыт правильно.

Значит, или нужно предположить сотворение мира — то, что мир существует пока что ограниченное время, или неправильность этого закона. Время показало справедливость физиков, а не материалистов. Закон действительно существует. Он имеет математическое выражение и сохраняет общий статус, которому подчиняются все тела, все явления, все процессы.

Но, тем не менее, мы также видим огромное количество нарушений этого закона. Вот первое начало термодинамики — закон сохранения и превращения энергии. Может ли человек нарушить этот закон? Нет, даже человек не может нарушить. Как бы мы не старались, мы всегда можем взять одну энергию, переработать ее в себе и обратить ее в другую энергию. Энергии не меняются.