Prosopopoeia Britannica (1648), in Miscellaneous Works, IV (Spencer Soc., 1875), p. 68; cp. pp. 91-3

Содержанием Завета были свобода, мир и безопасность народа Англии, охватывающие все слои народа.

Gerrard Winstanley,

An Appeal to the House of Commons (1649), Sabine, p. 306

Идея завета является центральной в Ветхом Завете. Моисей призвал “весь Израиль” объединиться и сказал им: “Господь Бог наш заключил завет с нами на Хориве... не только с отцами нашими, но с нами, со всеми нами, живущими здесь сегодня”. Благополучие Израиля зависело от соблюдения этого завета (Втор. 5)[1302]. После потопа Бог заключил завет с Ноем и его потомками о том, что более таких наказаний не будет: радуга стала постоянным напоминанием об этом обетовании (Быт. 6.18, 9.8-17). Завет, который сделал евреев избранным народом, был заключен с Авраамом и определил территорию Израиля. Обрезание мужчин стало печатью этого завета (Быт. 15.18, 17.2-14). Это было подтверждено Исааку, Иакову и их потомкам, Моисею, который записал “слова завета, все десять заповедей”, и Давиду. Езекия ставил целью “заключить завет с Господом Богом, чтобы он отвратил от нас свой яростный гнев”. Женевское примечание добавляет, что “нет иного пути избежать [посланных Богом] бедствий, нежели покоряясь Его воле” (2 Пар. 29.10; ср. Неем. 9 и 10). Завет Асы, как отмечалось в женевском комментарии, был направлен специально против идолопоклонства (2 Пар. 15.2-12). Милтон усматривал здесь возможную тему для трагедии.

Иеремия дал то, что позднее казалось революционным поворотом к этой идее: он возвестил, что Бог заключит новый завет с домами Израиля и Иуды, вложив “закон Мой во внутренность их”. Тогда им не нужно будет учителей, “ибо все они будут знать Меня, от последнего из них до величайшего из них” (31.31-4; 32.40-42). Женевская Библия толковала это как провозвестие пришествия Христа; но в Англии XVI и XVII вв. это могло подкреплять и сепаратистов-сектантов, которые отвергали любых профессиональных церковнослужителей. Уильям Дьюсбери обратился к этому отрывку, когда томился в нортхэмптонской тюрьме в феврале 1655/6 г.[1303] Женевское примечание вкладывает довольно радикальные слова в уста Бога: “Я дам им веру и знание Бога за отпущение их грехов... так что это не будет казаться идущим от проповеди моих служителей, а скорее от наставлений Моего святого Духа”; “полное завершение этого относится к царству Христа, где мы все объединимся под одним главою” (Иер. 3.31-4 — курсив мой. Для выделенных курсивом слов нет подтверждения в тексте Библии — Прим. авт.).

Ап. Павел использовал пророчество Иеремии, чтобы доказать, что Новый завет Христа отменит Ветхий; при Новом завете законы будут вложены “в их души и в их сердца”; учителя больше не будут необходимы (Евр. 8.6-13). “Все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса... Нет уже ни Иудея, ни язычника, ни раба, ни свободного, ни мужеска пола, ни женска; ибо вы все одно во Христе Иисусе”. “Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники” (Гал. 3, passim). Женевское примечание использует эту главу для того, чтобы пространно доказывать оправдание верой.

Ударение в Ветхом Завете делалось на избранном народе, на сынах Авраамовых. Новый Завет распространялся на язычников и включал женщин. В результате осуществление Нового Завета зависело от того, насколько его исполняли отдельные личности, а не от общинного устроения Ветхого Завета. Завет в этом смысле сводился к соглашению с Богом. Он предполагал определенный уровень рыночного развития. В Англии XVI и XVII вв. имелось нечто аналогичное, когда подчеркивалось преимущественное значение индивидуальной совести, а не обрядов. Жажда вернуться к старым путям общинного устроения могла стать благодатной почвой для народного папизма, которым так возмущались проповедники XVII в. и видели в нем знак того, что Бог оставляет свой избранный английский народ.

Радикальные протестанты в Англии предлагали заменить обрядовый строй церкви “дисциплиной”, которая обеспечивала духовное подчинение законам, которые подразумевал Завет. Из широко распространенной веры в то, что Англия предназначена наследовать евреям как избранному народу, можно было извлечь целый ряд заключений. Бог благоволил к своему народу в прошлом и будет делать это в будущем — при условии, если они останутся верными Завету. Если Бог, как кажется, отказывает в благоволении, следует найти причины этого и искупить вину[1304]. Картрайт при Елизавете утверждал, что “между Богом и Англией был заключен настоящий Завет, посредством коего в ответ на удаление продажного, папистского правительства, которое тогда существовало, Бог излил свои духовные милости в небывалом до сей поры изобилии”[1305]. Тесная взаимная поддержка шотландских и английских пресвитериан в 1570-х и 1580-х годах предвосхищает альянс конца 1630-х и 1640-х[1306].

“Дисциплина”, хотя и выглядит как теократическая тирания, содержит в себе демократические возможности, как сознавал это Яков I. Социальное положение ничего не значит в конгрегации, и авторитет кирки выше даже авторитета “глупого вассала Бога” — короля. Кальвинистская теория мятежа, возглавляемого магистратами, подразумевает, что низшие магистраты могут представлять “народ”, выступая против короля[1307]. “В пуританском отношении к благочестивой общине имелись религиозные допущения и политические отношения, которые предрасполагали пуритан (не только пресвитериан) к популистским теориям власти и сопутствующему подчеркиванию роли активного согласия в практике правления”[1308]. Еще более радикальная концепция внутреннего света подразумевает, что Бог находится внутри каждого верующего: он более не является далеким феодальным лордом или нанимателем, с которым заключается контракт.

II

Заветы играли большую роль в шотландской истории, нежели в английской. Формирование отрядов для достижения социальных или политических целей было старым шотландским обычаем. В декабре 1557 г. группа знати и джентльменов сформировала отряд, известный как Лорды конгрегации. Подписавшиеся обязались защищать Евангелие Христа и его конгрегации против Сатаны и антихриста[1309]. В 1559 г. было создано много подобных отрядов, которые обязывались объединяться и защищать друг друга[1310]. Кирка и протестантская нация сплотились в завете. Провозглашенной целью было иметь истинное служение в проповеди и таинствах, подавить суеверия, тиранию и идолопоклонство (заметим эти три компонента, которые так часто объединялись позднее) и гарантировать “свободу нашей родной страны, дабы оставаться свободными от оков и тирании [французских] чужеземцев”[1311]. Нокс заявлял о продолжении завета для Шотландии с Израилем — от Авраама — Моисея — Давида — к Христу[1312]. По мере развития событий происходила значительная радикализация. “Кто осмелится заставить замолчать Дух Божий, который не станет подчиняться аппетитам зловредных князей?” Так писал королеве Марии и ее мужу лорд Джеймс Стюарт, позднее граф Морей, ссылаясь на “нас, ваших бедных подданных, избранный Богом народ”[1313]. В 1581 г. так называемый Королевский завет объединенных протестантов против конфедерации католической знати снова полагался на иностранную помощь, на этот раз из Испании.