В предыдущей главе рассматривалась тревога по поводу возможной потери Англией Божиего благоволения, что выражалось в римско-католической угрозе ее национальной религиозной независимости. Но мы должны рассматривать это на более широком фоне кризиса тревоги и надежды по поводу приближающегося конца света. В течение многих веков милленарийские идеи имели тенденцию выходить на поверхность во времена социальных кризисов. Эта тема изучалась Норманом Коном, который не очень симпатизирует милленариям[1411]. Но милленаризм XVII в. отличался от более ранних его видов, так как он базировался на новых ученых подходах к Библии. Реформация стимулировала мысли о конце света не в последнюю очередь потому, что она отождествляла папу с антихристом, падение которого произойдет в последние времена[1412]. Это привело к более основательному изучению библейских текстов в попытке истолковать пророчества.

Реформация и Библия на родном языке также стимулировали милленарийскую проповедь[1413]. Епископ Бейл сказал об Апокалипсисе, что “тот, кто не знает эту книгу, не знает, к какой церкви принадлежит”. “Нет ни одного необходимого принципа веры в других Писаниях, которые не содержались бы здесь в том или ином месте”. Возмутительно, что кое-кто пытался исключить эту милленарийскую книгу из канона[1414]. Бейл, “Книга мучеников” Фоукса, “Двор добродетели” Холла и Женевская Библия с ее примечаниями — все помогало возродить народные апокалипсические чувства в Англии[1415].

Милленарийские штудии касались математических, а также исторических и лингвистических проблем, ибо некоторые тексты, считавшиеся ключевыми, включали таинственные обороты: “до времени и времен и полувремени” (Дан. 7.25), 1260, 1290 и 1335 дней (Дан. 12.11-12 и Откр. 11.3); тысяча лет, в течение которых дракон будет заключен в преисподней, а святые будут жить и править (Откр. 21.1-7). Приемлемым для всех случаев был Исайя (65.17): “Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы” (повторяется в 2 Петр. 3.13 и Откр. 21.1). Другие подчеркивали тексты, которые предсказывали время, когда эксплуатация человека человеком прекратится (Ис. 62.8-9; Ам. 9.13-15, Мих. 4.3-4).

Многие места в Библии предрекают добрые времена для Божиих людей, осуществление страны Кокейн. “Стада твои в тот день будут пастись на обширных пастбищах” (Ис. 30.23). “Насадят виноградники и будут пить вино из них, разведут сады и станут есть плоды из них” (Ам. 9.13-14). “И будет в последние дни: ...каждый будет сидеть под своею виноградною лозою и под своею смоковницею” (Мих. 4.1-4, Зах. 8.12).

Особую награду получат бедные. Они не будут работать понапрасну и воспитываться в страхе[1416]. “Господь... прославляет смиренных спасением” (пс. 149.4). Здесь в утешение добавляется карающая справедливость: “Царство же и власть... дано будет народу святых Всевышнего” (Дан. 7.27). “Да будут славословия Богу в устах их, и меч обоюдоострый в руке их. Для того, чтобы совершать мщение над народами, наказание над племенами, заключать царей их в узы, и вельмож их в оковы железные” (пс. 149.6-8).

Ожидаемый ход событий предвещал ухудшение условий жизни праведников повсюду; но затем — ниспровержение антихриста, распространение христианства по всему миру и обращение иудеев (аргумент в пользу принятия их в Англии в 1650-х годах). Ричард Иберн в трактате “Ясный путь к плантациям” (1624) доказывал, что Евангелие следует проповедовать по всему миру до Второго Пришествия (Мк. 13.10, Мф. 24.14), и потому грешно англичанам не спешить колонизировать Америку[1417]. Даже такой консервативный теолог^ как Эдвард Илтон верил в 1615 г., что мы живем в последние дни[1418] .

От Нэпира до Исаака Ньютона величайшие математики своего времени занимались тем, что пытались вызнать хронологический смысл из темных речений Библии. Медленно формировался консенсус, который предполагал, что ход событий, ведущий к концу света, похоже, начинается в 1650-х годах или по крайней мере в 1690-х. Ноев потоп датировался 1656 годом от сотворения мира, а Евангелие от Матфея говорило: “Как было в дни Ноя, так будет пришествие Сына Человеческого”. Взятое в соответствии с другими указаниями, это убеждало многих в том, что год 1656 по РХ или около того увидит конец антихристова правления[1419]. Трактат Джона Суона “Speculum Mundi” (1635) трезво рассматривал и затем отвергал сообщение, что конец мира должен наступить в 1657 г.[1420] Уильям Чиллингуорс бросал вызов общепринятой ортодоксии и говорил, что “мнение милленариев правильно”, тем самым ссылаясь на тысячелетнее правление Христа[1421]. Джон Коттон в 1640 г. говорил своей конгрегации, что “Царство Небесное у порога”[1422].

Бернард Кэпп показал, что астрологические предсказания часто путаются с милленарийскими расчетами. Тихо Браге толковал новую звезду, которую он открыл в 1572 г., как предзнаменование Второго Пришествия, и с этим мнением согласился король Яков. Астролог Саймон Форман позволял себе углубляться в библейские толкования, с особым вниманием к возвращению иудеев, антихристу и концу света. Сэр Кристофер Хейдон, автор “Защиты беспристрастной астрологии” (1603) и одно время последователь елизаветинского графа Эссекса, также увлекся астрологически-милленарийскими размышлениями[1423]. В переводе “Божественных недель и трудов” Дю Барта, сделанном Сильвестером (1603), осуждались “беспристрастные астрологи, которые осмеливаются указывать точное время” конца света.

Вы обсчитались в вашей арифметике, Потерялись в своих расчетах, ощупью вы ищете Во тьме ночной тайные вещи, Запечатанные в ларце Царя царей[1424].

После 1640 г. “в альманахах писали как о само собой разумеющемся, что папа был антихристом и что падение его близко”. О Напире говорили как о “великом любителе астрологии”. Его расчеты о дате конца света были особенно популярными в Англии в 1640-х годах. Трактат Джона Генри Эльстеда “Возлюбленный град, или Правление святых на земле тысячу лет”, переведенный на английский в 1643 г., помог сосредоточить ожидания на приближении справедливого общества. Он также объединял библейские данные с астрологическими. Эдвардс сообщает, что Эрбери ожидал новых небес и новой земли[1425] . Натаниель Хоумс в 1650 г. сказал в день благодарения по случаю победы при Денбаре, что в течение восьми лет он был уверен, “что 1650-й год или около того будет временем, полным великих и славных дел”, цитируя Дан. 12 и Откр. 13.5. Он все еще сохранял свои убеждения, но советовал своей конгрегации иметь терпение[1426]. Такие надежды были широко распространены; они были как причинами, так и следствиями гражданской войны. Так что естественно было, по словам Кэппа, что “в Англии астрологи многое сделали, чтобы сохранить живой народную милленарийскую веру после провала надежд, порожденных гражданской войной”. Вполне может быть, что астрологический милленаризм после 1660 г. оказался более жизнеспособным на народном уровне, чем милленаризм библейский, датированные предсказания которого столь часто не оправдывались[1427] . Почти наверняка правда то, что связь с народным милленаризмом повредила астрологии в интеллектуальном мире реставрации[1428].

Международная ситуация обострила ощущение надвигающегося кризиса. Джордж Уизер верил в 1612 г., что “великий день Господень близок”; двадцать лет спустя он думал, что живет еще в худшем веке и что “Второе Пришествие... ныне приближается”. В 1643 г. он обвинял Карла I в том, что он не уберег Англию от папистской угрозы; а гражданскую войну он воспринимал как битву с антихристом[1429]. Питер Лэйк правомерно различал в конце XVI и начале XVII в. между теми, кто принимал отождествление папы с антихристом как нечто большее, чем часть борьбы протестантов против Рима, и теми другими милленариями, кого ненависть к антихристу привела к усердной политической активности[1430]. Переписка пуританской семьи Бэррингтонов в 20-х и 30-х годах показывает, как осторожно люди этой категории рассматривали “причины того, что земля утратила порядок”[1431]. У Бэррингтонов это рождало тревогу; она побуждала многих бежать в Новую Англию от надвигающегося гнева. Но все изменилось после 1640 г., может быть, раньше. Один из людей Пятой монархии, Кристофер Фик, говорил, что он первый заинтересовался пророчествами Даниила и Откровения после того, как услышал новости о мятежах против “Книги общих молитв” в Эдинбурге в 1637 г.[1432]

Вера активистов в приближение Тысчелетнего царства вела не только к подъему национализма в Англии, но также и к протестантскому интернационализму. Английские радикальные протестанты вполне осознавали космический конфликт между Христом и антихристом, в который были более активно вовлечены “церкви за рубежом”. Спенсер и Деккер оба рассматривали голландский мятеж в апокалипсическом свете[1433]. Солидарность с иностранными церквами помогала объединить английских пуритан, например, в сборах на нужды изгнанников из Палатината. Лод сделал за это выговор Ричарду Сиббсу, Уильяму Гоуджу, Томасу Тейлору и Джону Дэвенпорту через суд Высокой Комиссии[1434]. Подобным же образом поддержка проповеди в “темных углах страны”, особенно теми, кто получил выгоды от роспуска монастырей, также сплотила активистов в организованную кампанию, которую не одобряли правительство и церковная иерархия. Проповедь была оружием против антихриста, папизма и невежества в Англии. “Когда враг обижает церкви далеко отсюда, — заявлял Престон, — он ударяет и по корню этой церкви и государства... Разве мы не видим, как вся организация тех, кто проповедует истину, осаждается врагами по всему миру христианскому?”[1435] Джон Гудвин доказывал в 1642 г., что “действия, в которые вовлечены сейчас церковь и народ Божий этой страны”, были предметом великой заботы “всех святых Божиих во всех реформированных церквах. Победы в Англии обернутся богатствами, силой и умножением их”[1436]. Короли из династии Стюартов, вынужден был сказать Сэмюэль Морленд, “самым предательским образом изменили протестантскому делу”[1437]. После реставрации Морленд сожалел о сказанном и изъял книгу, в которой содержалась эта фраза, — и получил рыцарское звание.

Стивен Маршалл, почти официальный проповедник парламента, постоянно подчеркивал в своих проповедях по случаю поста роль Англии в милленарийских событиях которые, казалось, начинались. “Эта битва не ваша, а Божия”[1438] . В “Песни Моисея” он так толковал Откр. 15.3-4: “Люди Италии, Германии, Франции, Англии, Шотландии, Дании, Швеции, Польши, Венгрии... стряхнут с себя иго антихриста”. “В конце концов все царства мира сего станут царствами нашего Господа и его святых, и они будут править над ними”[1439].

Хью Питер говорил парламенту в декабре 1648 г., что армия должна выкорчевать с корнем монархию также и во Франции, и в других королевствах вокруг[1440]. Пять лет спустя Джон Роджерс сказал, что мы все “обязаны по закону Божиему... помогать подданным других князей, которые либо преследуются за истинную религию, либо угнетены под игом тирании”[1441] . Кромвель, пророчествовал Марвелл, “во всех несвободных государствах/ Произведет переворот”. Для Милтона Второе Пришествие принесет “конец всякой земной тирании”, а также выбросит всех епископов “навечно во тьму глубочайшей пропасти ада”[1442]. В “Потерянном рае” он все еще провозглашал “извращенному миру” ненавистную истину, что Бог придет Судить их со святыми своими (PL, XI. 704-5).