Умелый проповедник, будь то в пост или в день радости, всегда найдет способ достичь своей цели, внушить своим слушателям все, что угодно, и никогда не распустит своих слушателей до того, как познакомит их с тем, что он хочет, чтобы они знали; а предмет или повод его проповеди может быть любым по их желанию.

Bernard Mandevill, An Enquiry into the Origin of Honour and The Usefulness of Christianity in War (1732), pp. 213-14

I. Проповеди no случаю поста

Еще в 1570-х годах английские пресвитериане призывали устраивать национальные дни поста и смирения в качестве лекарства против бедствий, как личных, так и общенародных, которые явно были вызваны божественным гневом[326]. Как выразился Томас Картрайт, “пост... это воздержание по велению Господа, чтобы тем самым вызвать у нас смиренное чувство покаяния”. Картрайт цитировал Иоил. 2.12-13, а также Лев. 16.29-34. Он должен был опровергнуть утверждение, что пост являлся папистским установлением или что это была еврейская церемония, отмененная христианством; посты, которые он предлагал, служили бы не рутинными церемониями, установленными для определенного периода или времени года, но реакциями на особые бедствия. “Все ужасные угрозы, которыми Священное Писание предостерегает грешников, угрожают обусловленно... Если при проповеди, чтении или слышании святого Слова Божия” они “покаются и возвратятся к Богу”, они будут прощены[327].

Долгая история предшествовала требованиям назначения постов, которые стала выдвигать палата общин. Ричард Казен в 1592 г. нападал на недозволенные посты пуритан в своей книге “Заговор так называемой Реформации”[328]. Джордж Эббот, будущий архиепископ Кентерберийский, в своем огромном труде “Размышление о книге пророка Ионы”, опубликованном в 1660 г., настаивал на том, что посты разрешались только тогда, когда они получали официальное дозволение — как в Ниневии во время Ионы, когда пост был назначен “указом царя и его приближенных”[329]. Каноны 1604 г. официально это утвердили. С другой стороны, Артур Хилдершем думал, что христиане могли с полным основанием поститься втайне, когда публичные посты были запрещены так как “те времена также можно назвать временами гонений”.[330]

Посты, сопровождаемые проповедью, не были постоянным обычаем парламентов до конца правления Якова I. Эта практика могла навести на мысль, что в стране не все благополучно и что необходимо прощение со стороны Бога. Это могло быть использовано для критики правительства. Преимущественно по этой причине Елизавета всегда отказывалась разрешать посты и проповеди по случаю поста. Нам следует очень серьезно отнестись к той тревоге среди членов парламента, которая привела в 1620-х годах к призывам устроить общенациональный пост, когда будущее протестантизма на континенте казалось в опасности, а Англия не предпринимала ничего, чтобы оказать помощь. И все же “выполнение христианской обязанности общих постов... не только не разрешается, но вызывает протест и подавляется”, жаловался Артур Хилдершем[331]. Как выразился Джон Престон, “обычно думают, что если люди имеют сильных друзей, крепкие башни и укрепленную территорию, которая опоясана морем и скалами, или большое состояние, которое защитит их, то они в безопасности. Но если Господь будет твоим врагом, ничто из всего этого не сможет для тебя ничего сделать”[332]. “Господь призывает поститься тогда, когда приходит час его отмщения”, — предостерегал Джон Бринсли. Обязанность служителей Божиих — предостерегать народ и звать его к посту, иначе кровь всех будет взыскана с них[333]. На личном уровне сэр Саймондс Д’Юэс пользовался постом для того, чтобы снова и снова убеждать себя в своем избранничестве. Но главное свидетельство появляется в 1627 г., когда всеобщая тревога достигла своей кульминации[334].

В трудном 1624-м году Яков согласился назначить пост, и с тех пор эта практика становится обычной. Лод ненавидел посты и использовал авторитет Карла I в своих попытках не допускать их, если они не получали явного одобрения короля. Недозволенные всеобщие посты были “противны правилам христианства и древним канонам церкви”[335]. Посты и проповеди по случаю поста свидетельствовали о проблемах, с которыми приходилось сталкиваться избранному народу, когда нарушение традиционного согласия начало давать его людям свободу выбора. А что если глас народа не выбирал того, чего хотел глас Божий? Эта проблема казалась весьма важной для сэра Ричарда Хаттона, одного из судей по делу о корабельных деньгах, который выступал в пользу Джона Гемпдена по этому делу: он собрал в своей тетради для заметок семь ссылок на Библию (и одну из Апокрифов), оправдывающих “публичные посты в чрезвычайных случаях”, и одиннадцать других, касающихся “частных постов”[336].

В 1636 г. корреспондент Джона Уинтропа горько жаловался, что “во всех этих бедствиях мы никогда не обращались к Богу всенародно, путем поста и молитвы, что считалось столь же злокозненным, как и частные молельни”. Инициатива по назначению постов шла снизу. За три дня до открытия Короткого парламента в 1640 г. “всеобщий пост соблюдался... неофициально в Англии и Шотландии” для поддержки молитвы за успех парламента. Те, кто настаивал на проведении постов в Долгом парламенте, были теми же, кто призывал к поддержке континентальных протестантов в 20-е годы, кто в 30-е опасался, что Бог оставляет Англию, и кто к 1640 году стали достаточно сильными для того, чтобы организовать всеобщий пост в Англии и Шотландии “неофициально”[337]. Баниан вспоминал эти дни в “Священной войне”: граждане Мэнсоула соблюдали день поста и смирения, когда Эмануэль покинул город по причине своей греховности[338].

В Долгом парламенте проповеди по случаю поста начались в 1640 г. проповедью Стивена Маршалла и с тех пор вошли в обычай; они стали установленным обычаем в Долгом парламенте. Серьезное изучение проповедей по случаю поста в парламенте начинается с эссе проф. Тревора-Ропера, опубликованного в 1964 г. Оно написано со всеми присущими Тревору-Роперу чутьем и оригинальностью и оказало большое влияние на дальнейшие исследования. Если бы я критиковал его, то только за то, что его объяснение происхождения отдельных проповедей иногда слишком категорично: он склоняется к заговорщической теории революций, которую все еще поддерживают некоторые консервативные историки [339]. Тревор-Ропер зачастую прав: Пим и более поздние лидеры палаты общин безусловно использовали проповеди по случаю поста для подготовки политических действий, включая суды над графом Страффордом, архиепископом Лодом и самим королем.

Так, Ахан, который “тревожил Израиль” своими грехами и был побит камнями до смерти, предвосхищал Страффорда (Ис. Нав. 6, 1 Пар. 2.7)[340]. Ровно за три месяца до казни Лода Эдмунд Кэлами сказал членам палаты общин, что им не удалось как следует покаяться (среди других вещей) во “всей виновной крови, которую Бог требует от вас по справедливости пролить, а вы пожалели”. Бог востребует эту кровь от вас[341]. Проповедь Томаса Брукса 27 декабря 1648 г. служит даже более ясным побуждением к тому, чтобы одобрить суд и казнь Карла I[342]. Это были особые случаи. Для обычных ежемесячных постов любой член парламента или пэр мог предложить проповедников, которые должны были быть одобрены палатой. Каждая палата выбирала своих собственных проповедников, но они часто имели разногласия по политическим вопросам. Однако хронологический анализ Тревора-Ропера при всем этом остается непревзойденным: я не буду пытаться с ним соперничать.

Регулярные ежемесячные проповеди по случаю поста не были установлены до ноября 1641 г., но отдельные проповеди такого рода начаты были 17 ноября 1640 г., — в день, несомненно тщательно выбранный, ибо это был день вступления на престол королевы Елизаветы. Проповедники в этот день не преминули сделать одиозные сравнения. Ежемесячные проповеди для каждой палаты продолжались до их отмены в апреле 1649 г. Карл I вынужден был с этим согласиться, и в прокламации от 8 января 1642 г. он разрешил национальные всеобщие посты в последнюю среду каждого месяца. Они также продолжались до апреля 1649 г. К тому времени палата лордов была ликвидирована, но проповеди по случаю поста продолжали произноситься перед однопалатным парламентом до роспуска “охвостья” Долгого парламента в апреле 1653 г. Обычно проповедника благодарили и предлагали напечатать его проповедь; отсутствие такого предложения было знаком недовольства. Уильяма Делла не поблагодарили и не попросили опубликовать его проповедь 25 ноября 1646 г. Он оскорбил палату общин, напечатав ее с агрессивно-полемическим посвящением палате, в котором он ссылался на “клерикальноантихристианскую власть”, сидящую “на власти народа”. Он намекал, что Вестминстерская ассамблея богословов образовала “последнюю опору антихриста в этом королевстве”[343]. Делла больше никогда не просили проповедовать общинам. Предложение пригласить его не прошло в “охвостье” 28 января 1653 г.[344]

Между 1640-м и концом 1644 г. было прочитано только десять проповедей; напечатанные копии их не сохранились. Но после этого число ненапечатанных проповедей возрастало год от года: до 30 — в 1645 г., до 51 — в 1648 г. Оно снизилось до 16 в 1649 г. и поднялось снова до 30 в 1650-1653 гг. Уменьшение количества напечатанных проповедей в конце 40-х годов отражает растущие разногласия среди сторонников парламента. Интересные выводы можно сделать из сравнительного изучения проповедей в целом. Один из них — сдвиг в источниках текстов для проповедей. Из 240 проповедей, пущенных в печать, тексты 181 были взяты из Ветхого Завета, 59 — из Нового: соотношение 3 к 1. Двенадцать из новозаветных текстов были взяты из Откровения, самой ветхозаветной из всех новозаветных книг. С ноября 1640 до октября 1645 г. перевес Ветхого Завета даже более примечателен: 123 текста против 26 новозаветных, соотношение 4 3/4 к 1. Лэпп отметил, что общины, казалось, имели склонность к проповедям на апокалипсические темы[345].

В проповедях по случаю поста мы находим новые способы рассуждений. Среди членов парламента, которые собрались в ноябре 1640 г., вскоре произошел глубочайший раскол; но в первые месяцы большинство, даже из тех, кто стал роялистом в гражданской войне, признавали, что в английском государстве и английской церкви необходимы большие перемены. Недолгое время существовало согласие: королю не только дают плохие советы, но некоторые из его приближенных опасны для протестантского английского народа. Короля все еще ограждали от персональной критики; но на его служителей больше не смотрели просто как на злодеев. Великая ремонстрация в ноябре 1641 г. стала приговором правительству и его политике в целом. Это наконец раскололо палату на две непримиримых партии.