“Сколь часто они сравнивали [Карла I] с фараоном, с Саулом, с Ахавом, даже с Манассией”, — ворчал роялист Эдвард Симмонс в 1644 г.[416] Левеллеры и другие привлекли эти имена и добавили библейские примеры плохих царей и других властителей, кончивших плачевно, — Навуходоносора, Авессалома, Цефанию, Азаила, Иссахара, Замврия, Ахаза, Ирода. Египет, Вавилон и антихрист использовались как традиционные символы злодейских режимов, фарисеи — как символы недостойных священников или прелатов; но теперь они прилагались к настоящему времени. Цареубийца Джон Кук считал ошибкой думать, что власть антихриста не должна быть разрушена материальным мечом[417]. Стивен Маршалл в проповеди по случаю поста в 1646 г. приводил в пример Моисея, Гедеона, Саула, Давида, Амоса как свидетельства того, что Библия открывала путь талантам[418]. Новое легкомыслие вошло в использование Библии. Один памфлет 1648 г. напоминал, что воины Давида были столь же мудры, как и левиты: и такими же были проповедники-солдаты в армии Нового образца[419].

Хёрл в 1644 г., глядя назад, “почти на двадцать лет”, думал, что “не было бы трудно... предсказать, как по всей видимости в это время могли использоваться частые пророчества придворных пророков, например, единое божество, абсолютное господство, всеобщая благопристойность, полное неподчинение монархии всем человеческим законам. Доктрины, столь притворно и напыщенно перечисленные в придворном кредо, настолько ощутимо подготавливали не только к папизму, но и к тирании... С помощью религии пытались превратить подданных в рабов королей, чтобы тем самым короли смогли быть настолько же большими рабами папе”. Это было сказано в проповеди, озаглавленной “Падение Ахава из-за лести его пророков”[420]. Принн, неутомимый поставщик прецедентов из английской истории, собрал огромное количество ветхозаветных примеров смещения с престола и цареубийства в трактате “Суверенная власть парламентов и царств” (1643). Даже Кларендон приводил примеры проповедников, которые произносили “мятежные проповеди... невежественно и богохульно”, обращаясь к “их все милостивейшему суверену... что бы ни говорилось... самим Богом или пророками против самых злых и нечестивых царей”[421].

Джон Гудвин в памфлете “Антикавалеризм” пытался подстегнуть недостаточно активных сторонников парламента, цитируя книгу Бытия 19.14 против сыновей Лота, которые подшучивали над предупреждением отца, что “Господь истребит сей город”. Он упоминал сопротивление Елисея дому Ахава и сопротивление Давида Саулу как образцы, которым нужно следовать; и напоминал читателям, что “те служители, которые подчинились приказу царя Навуходоносора бросить трех невинных слуг Божиих в печь огненную, сами были пожраны пламенем, внезапно вышедшим из печи; тогда как те, кто не послушался царского приказа и вместо того повиновался Богу, “оставались нетронутыми огнем”[422]. В ноябре 1643 г., когда парламентские дела, казалось, были столь плохи, что в Лондоне “некоторые бежали, некоторые готовились к побегу”, Джозеф Кэрил выразился библейским языком осторожно, но вполне ясно: “Бог в справедливости своей вложил меч в руки неправедных людей, людей, привыкших разрушать”. Как он полагал, Моисей написал книгу Иова перед избавлением израильтян от египетского плена[423].

Библейские комментарии Джеремии Бэрроуза и Уильяма Гринхилла в 1640-х годах представляли собой обширные интерпретации и толкования текущих дел[424]. Гринхилл, например, описывает времена Иезекииля таким образом, что они кажутся знакомыми его слушателям и читателям: “Тогда существовала злонамеренная партия, которая активно действовала и противилась, и препятствовала реформации... Главными противниками тогда были священники и лжепророки”. Слово “злонамеренный” было почти техническим термином для обозначения роялистов, “реформация” — стандартным обозначением того, чего хотели сторонники парламента. Гринхилл продолжает спрашивать, даже более четко: “Были ли когда-либо большие беспорядки, разложение в церкви или какой-нибудь мятеж, предательство в государстве без того, чтобы некоторые из самых главных священников не участвовали в этом?.. Бог низвергнет и самих царей, и их советы, царства с их знатными и дворянами”[425].

Бэрроуз использовал свои комментарии на книгу Осии для того, чтобы вызвать подобные же размышления о текущих делах. Говоря о главе 1.9, он спрашивал своих читателей: “Кем были ваши джентри в королевстве, если не рабами и вассалами каждого папистского священника в стране, но особенно прелатов?” (Подобно Милтону, Бэрроуз полагал, что прелатов можно отождествить с фарисеями.) “Никакое зло, — продолжал он, — не может быть совершено под предлогом приказания властей”. “Где тот человек, который хоть когда-либо думал, что может существовать такая партия лордов и общин, которая могла бы соединиться с компанией папистов, атеистов, злоумышленников и ирландских мятежников против дела Бога и Евангелия” (см. Ос.6.4). “Льстя [Иеровоаму] на его злых путях, они не только уступают его незаконным деяниям, но и восхваляют их”. А вспоминая текст 10.3: “У нас нет царя”, Бэрроуз спрашивал: “Что лучше для народа: совсем не иметь царя или не иметь защиты от своего царя?” — хотя это был “вопрос скорее для обсуждения в парламенте, чем на проповеднической кафедре”, “Христос как бы зрил... почти всех наших царей”. “Бог может произвести великие перемены в сердцах народа по отношению к его царю”. “Незаконно для любого народа подчиняться незаконным приказам их правителей”, прямо заявил Бэрроуз[426]. Джозеф Кэрил был менее прямолинеен, когда в марте 1643 г. цитировал Иеремию (13.18): “Скажи царю и царице: смиритесь, сядьте пониже”. “Я не буду добавлять то, что следует дальше, — продолжал он, — я не имею для этого полномочий”. В напечатанном варианте он сделал это добавление, чего, вероятно, не мог бы сделать тремя годами раньше: “ибо упал с головы вашей венец славы вашей”[427].

Как мы много раз видели, Иеровоам был любимым примером плохого царя, покровителем идолослужения (3 Цар. 11), кому суверены-Стюарты часто деликатно уподоблялись. “Он заставил Израиль грешить”, — кратко сказал Гринхилл[428]. Иеровоам благополучно правил в течение сорока одного года, и все это время Осия пророчествовал против него. Но “Бог сошел на него [его сына] через шесть месяцев” (4 Цар. 15.8-10). И Иеровоам был побежден армией, наполовину меньшей, чем его армия (2 Пар. 13). Аса положился на Бога перед разгромом абиссинской армии, втрое превосходившей его силы (2 Пар. 14.8-12). Бог также выжидал долгое время перед тем, как исполнить свою угрозу наказать брата Иеровоама (3 Цар. 14.7-16). “Наш парламент заседал два года”, — ехидно заметил Бэрроуз[429]. Бэрроуз высоко ценил английскую свободу: “Каждый фригольдер может влиять на создание и принятие каждого закона, под властью которых он находится”, и имеет такое же право на свою собственность, как и пэр. Политический эгалитаризм Бэрроуза предвосхищает левеллеров. Эдвардс заметил это и осудил принципы Бэрроуза как “необоснованные и слабые, годные на то, чтобы произвести впечатление на женщин и слабых людей, но неспособные удовлетворить ученого”[430].

В радикальном памфлете “Еще о свете, воссиявшем в Бекингемшире” (1649) Иеровоам описывается как “первый, кто ввел государственное богослужение” в форме идолопоклонства[431]. Через четыре года капитан Джон Уильямс в Рэдноршире сравнил правителей Протектората с Иеровоамом, а их оппонентов с пророком Амосом. Цитируя Амоса (8.9), докладывает доносчик, Уильямс заявил, что “наше солнце закатилось в полдень и наш свет превратился во тьму; и сказал, что во тьме посеяно семя, которое станет источать свет; и он верил, что это случится следующей весной...”[432].

Сын Соломона Ровоам, хотя и вел постоянно войну против Иеровоама, который сместил его с трона царя Израиля, был тем не менее идолопоклонником. Его имя часто использовалось в качестве предостерегающего примера. Не было нужды цитировать слова: “По шатрам, о Израиль!”, которые предвещали мятеж: упоминания имени Ровоама было достаточно (3 Цар. 12.16-19, 2 Пар. 10.16). Подобным же образом Милтон в своей зловещей параллели между Карлом II и “Конией и его семенем” не имел нужды напоминать своим читателям об обстоятельствах, в которых Кония был свергнут со своего трона и послан в изгнание[433]. Герцог Ньюкасл имел основания, когда с кислой миной говорил о тех, “которые приводят в пример царя с каким-нибудь страшным именем из Ветхого Завета. Таким образом вы можете получить в одном случае гражданскую войну, а в другом — обвинение в государственной измене”[434]. От Мартина Марпрелата до Джона Баниана упоминания о Корее, Дафане и Авироне было достаточно, чтобы напомнить о мятежниках против Моисея и Аарона, “которые злоупотребили своим призванием”, как записано на полях Женевской Библии (Чис. 16), и были поглощены землей[435]. Еще меньше нужды было в точности, когда делались ссылки на фараона, Навуходоносора, Балтасара или Ирода. Епископы, которым в 1587 г. было велено обеспечить библейские прецеденты для казни Марии Стюарт, должно быть, сочли свою задачу легкой[436].

Роялистский пропагандист епископ Гриффит Уильямс был подвергнут нападкам в 1644 г., когда цитировал Иеремию (27.5-6) как “памятное место против сопротивления тиранам”. Там пророк, говоря от имени Господа Саваофа, велел народу Израиля “положить выю свою под иго“ Навуходоносора[437]. Маттиас Придоу спрашивал: “Установлена ли королевская прерогатива в 1 Цар. 8?” Эта глава содержит предостережение Самуила израильтянам, что если они выберут царя, то он станет абсолютным деспотом, отнимет их собственность и будет принуждать их к армейской и иной службе (см. 1 Цар. 8 и 12). Хотя Придоу и был капитаном в роялистской армии, здесь можно угадать иронию[438]. Если так, ее следует отнести на счет короля Якова, который цитировал Самуила в пользу царей[439].

Среди других полезных примеров мы встречаем Авимелеха, убитого женщиной (“Таким образом, Бог путем жалкой смерти воздает отмщение тиранам даже в этой жизни” — Суд. 9, женевское примечание; ср. 2 Цар. 11). Яков II сравнивался с Авимелехом в 1689 г.[440] Был Амврий, который шел идолопоклонническими путями Иеровоама, только еще больше (3 Цар. 16); и его сын Ахав, который “поступал хуже в глазах Господа, чем все до него” и женился на Иезавели, “из-за которой он впал в дикое и странное идолопоклонство и жестокие гонения” (3 Цар. 16, 21 — женевские примечания). Манассия, царь Иудеи, восстановил идолопоклонство и был убит фараоном (4 Цар. 21). Елиаким, сын Иосии, был возведен на царство фараоном. Он был на стороне Якова, герцога Йоркского, в трактате Сэмюэля Пордеджа “Азария и Хусий” (1682), который представлял собой ответ на трактат Драйдена “Авессалом и Ахитофел”.

Гринхилл добавил Ахаза к списку царей, чьи имена Бог предназначил к поношению. “Бог продолжает действовать против злодеев-царей до третьего и четвертого поколения за их идолопоклонство и угнетение”[441]. Другими скверными персонажами Библии, упоминавшимися в проповедях по случаю постов, были Аман, Иоав, сын Саруии и Авессалома[442]. В январе 1648 г., когда общины обсуждали вопрос о желательности возобновления переговоров с королем Карлом, который бежал из армейского плена на остров Уайт, сэр Томас Рот отметил, что в Библии только два места отведены для неистовых людей: Бедлам — для сумасшедших и Тофет — для царей. “Я предпочел бы любое правление правлению царей”, — заключил он[443]. Код перестал быть необходимым[444].

4. Метафоры и программы

Утешайте, утешайте народ мой... Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся, и неровные пути сделаются гладкими.