Давайте покажем наше понимание делами.

Richard Sibbes, The Art of Contentment (1629),

in Works, V, pp. 175, 183.

Их грех... не столько в том, что некоторые люди слишком бедны, как в том, что другие слишком богаты... Если вы не можете сделать всех бедных богатыми, вы можете все же сделать богатых беднее.

[Anon.], Tyranipocrit, Discovered with his wiles, wherewith he vanquishes (Rotterdam, 1649),

(ed. A.Hopton, n.d., 71990), pp. 36, 51.

Радикалы XVII в. могли извлекать воинственные лозунги из Ветхого Завета, чтобы использовать их как в своей борьбе, так и после победы. Пуритане делали упор больше на Ветхий Завет, чем на Новый. Новый Завет проповедует терпение в условиях гонений, верность до конца, а также скептическое отношение к установленным обычаям. Оба Завета защищают бедных против богатых, младшего брата против старшего; там имеются требования социальной справедливости и осуждение деспотической власти, гонений и поклонения золотому тельцу, утверждение невозможности служить одновременно Богу и маммоне: “Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие”; “Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь” (Лк. 6.20-21); “Кто возвышает себя, тот унижен будет” (Мф. 23.12; ср.: Мк. 10.43); “И кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом” (Мк. 10.44); “Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу” (Ин. 13.14). Христос Иисус, сказал ап. Павел, “уничижил Себя Самого, приняв образ раба” (Флп. 2.7); “Ибо нет лицеприятия у Бога” (Рим. 2.11; ср.: Иак. 2.2-4: золотые перстни и богатая одежда ничего не стоят); тот, кто не работает, да не ест (2 Фес. 3.10-11). Это последнее изречение было слишком революционным для некоторых богословов; Уильям Брэдшоу, например, сказал, что главное — это запретить давать хлеб здоровым попрошайкам; осуждение за праздность вызывали скорее слуги, нежели живущие на ренту лендлорды[699].

Притча о богатом молодом человеке, который заявил, что выполняет все заповеди, была направлена против как раз такого рода самодовольства: “Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим”. Он отошел в печали (Мф. 19.21-2. См. также притчу о богаче и Лазаре). “Горе вам, богатые”, — предостерегал Христос (Лк. 6.24). Послание Иакова тоже было довольно суровым: Бог избрал “бедных мира” (2.5). “Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, приходящих на вас”. Особенно подходило к Англии XVII в. утверждение Иакова, что вопли жнецов и работников, чей труд не оплачен, достигают до слуха Божиего (5.1-4). Коппе в памфлете “Пламенный летящий свиток”, обращаясь к богатым, повторял: “ваше золото и серебро поржавело”, а Генри Воуган писал о богатом ростовщике как о “Нимроде, владеющем обширными землями”[700].

В Ветхом Завете уважение к бедным, сиротам и вдовам было ярко выражено, особенно в псалмах. Богатый угнетатель “подстерегает в потаенном месте”, как лев, “хватает бедного, увлекая в сети свои” (пс. 10/9; ср.: 12/11.5 и Ам. 8.6). Но они будут отмщены: Бог “из праха поднимает бедного... чтобы посадить его с князьями” (пс. 113/112.7-8; ср.: 72/71.13; 146/145.9; Иов 29.11-12; 31.16-22; Ис. 10.2, 11.4; Иер. 7.6, 22.3). Женевская Библия не гнушалась социального прочтения текстов. Когда Исайя говорит, что Бог грозит не щадить Иерусалим, потому что руки жителей его полны крови, женевское примечание трактует “кровь” как “скупость, обман, жестокость и вымогательство” (1.15)[701].

В период изгнания стремление к отмщению могло породить утопические идеи, которые потенциально имели революционное содержание. Софония видел “смиренных и бедных людей”, которые “взыскуют правды”, взыскуют Господа (2.3). Господь “ниспровергнет живущих на высоте”, — обещал Исайя; — “нога попирает его, ноги бедного, стопы нищих” (26.5-6). Эксплуатация прекратится. “Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел” (Ис. 65.22-3; ср. 62.8-9). Исайя в 24-й главе говорит о том, что мир будет перевернут вверх ногами, — слова, подхваченные в Деяниях (17.6), которые стали весьма употребительными в XVII в.

Но заботы о социальной справедливости в Ветхом Завете были ограниченными. С рабами обращались совершенно иначе, чем со свободными людьми. В Исходе (21.20) устанавливалось от имени Господа, что “если кто ударит раба своего или служанку свою палкою, и они умрут под рукою его, то он должен быть наказан”. Но если слуга выживет “день или два... то не должно наказывать его; ибо это его серебро”. Издатели Женевской Библии, шокированные таким установлением, толковали слова “его не должно наказывать” в том смысле, что этот человек не должен быть наказан “гражданской властью; но перед Богом он убийца”. Сэр Томас Эстон в 1641 г. цитировал “старый мятежный аргумент, будто мы все — дети Адама, рожденные свободными; некоторые говорят, что Евангелие сделало их свободными... Они будут обращаться к Писанию, доказывая, что мы все должны жить, трудясь в поте лица”[702].

Хотя Новый Завет служил главным источником текстов о христианской свободе, в Ветхом Завете также неоднократно осуждалось угнетение и восхвалялось освобождение от рабства под игом египетских начальников (Исх. 3.7-9), от рабства и плена вавилонского (Дан. 9-11). “Добыча тирана будет избавлена”, — обещал Господь Исайе (49.25). Подобные образы находили особый отклик у Джерарда Уинстэнли. М. Марсин в 1690-е годы цитировал 1-ю книгу Царств (2.8): Бог “из праха подъемлет бедного, из брения возвышает нищего, посаждая с вельможами, и престол славы дает им в наследие”. “Высок Господь, и смиренного видит, и гордого узнает издали” (пс. 138/137.6). “Перед падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе” (Притч. 18.12)[703]. Для тех, кто терпел гонения, утешением были слова, услышанные ап. Павлом: “Я Иисус, которого ты гонишь” (Деян. 9.5) — и много других текстов, в которых страдания вели к славе. Для латиноамериканских теологов освобождения солидарность с бедными и угнетенными против “фараонов мира сего” является ключевой темой. “Иисус взял на себя бремя, чтобы сделать нас свободными[704].