3.2.1. «В оригинале употреблено слово...»

Сколько раз нам доводилось читать или слышать подобную фразу! Она звучит как не подлежащий обжалованию приговор: все переводы неизбежно оказываются приблизительными, но обращение к языку оригинала уж совершенно точно должно развеять все сомнения. Только откуда мы узнаем, что означает то или иное слово оригинала? Из словарей или других переводов, т. е. из таких же вторичных источников, что и наш перевод.

А самое главное, что слишком многие слова в любом языке имеют разнообразные значения, употребляются порой в переносном смысле и т.д. (мы уже говорили об этом в разделе 1.2.1.)В результате в словаре можно найти порой довольно оригинальные значения для хорошо, казалось бы, знакомых слов... Есть такое понятие — «перевод по словарю». Обычно им занимаются не слишком продвинутые студенты: выписывают значение каждого слова из словаря, а затем стараются составить из получившихся слов осмысленное предложение. Иногда так переводят и Библию.

Вот, например, как звучит в СП прекрасно всем известное начало книги Екклесиаста (1:2-4): «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки». А вот как звучат те же стихи в одном из современных русских переводов: «Поэтому, обманывая клеветников, называем Екклесиастом того, об устремленьях которого как о пустых они пустословили, и что полезнее людям, несчастья претерпевающим, подобный солнцу костер, который странствующих по шару станет приводить к земле, где стоять будет вечно»[6]. Переводчик воспользовался словарем и фантазией...

Впрочем, это, конечно, крайность. Но не так уж и редко доводится слышать рассуждения о библейских текстах, построенные исключительно (или почти исключительно) на словарных определениях тех или иных слов. Прежде всего, это уже упоминавшееся в разделе 2.4.2.1. представление о том, что этимология слова полностью определяет его значение (следовательно, чернила бывают только черными, а мухоморами морят мух). Порой речь идет даже не об этимологии в собственном смысле слова, а скорее о созвучии или совпадении корней.

Но дело не только в этимологии. Нередко то или иное слово или выражение в библейских языках понимается как термин со строго определенным значением. Наверное, нет такого человека, который не слышал бы, что в НЗ христианская любовь обозначается особым словом: это существительное αγαπη и однокоренной глагол αγαπαω. Другие виды любви якобы обозначаются другими словами. Но чтобы определить, как употребляются на самом деле греческие слова со значением "любить", следовало бы провести подробный анализ всех случаев их употребления, и картина окажется куда более сложной. Мы увидим, что в Ин 3:35 и 5:20 глаголы αγαπαω и φιλεω употребляются как точные синонимы, без какого-либо различия. Более того, в греческом тексте 2 Цар 13 глагол αγαπαω означает страсть Амнона к его сестре Фамари, приведшую к изнасилованию, а во 2 Тим 4:10 он же обозначает любовь к «нынешнему веку», из-за которой спутник апостола Павла оставил его — вот уж точно ничего христианского в этих чувствах не было!

Нередко подобная терминологизация связана и с анахронизмами: библейским словам присваиваются те значения, которые эти же слова получили в более позднее время. Так, в НЗ мы встретим диаконов, пресвитеров и епископов, но, разумеется, эти люди и выглядели несколько иначе, чем выглядят сегодняшние православные диаконы, пресвитеры и епископы, и роль их в общине была не точно такой же, потому что весь строй церковной жизни сильно отличался от современного. Судя по всему, пресвитеры и епископы в те времена мало различались, а возможно, этими словами называли одних и тех же руководителей общин. Во всяком случае, мы нигде не найдем в НЗ представления о епископе, которому подчиняются все пресвитеры в границах его епархии. Это совершенно не означает, что нужно отменить современную православную иерархию или что она плоха; это лишь означает, что в НЗ в современном виде ее нет, как нет там и многих других проявлений церковной жизни, которые мы находим сегодня в самых разных конфессиях.

Another variation of the "dictionary approach" is the assignment of meanings to words and expressions that they can in principle have, but in this context clearly do not have. For example, Exodus 32:28 tells us how, after the creation of the golden calf, the Levites went through the camp with swords, "and about three thousand of the people fell that day." Since it is very undesirable to think that the Levites killed their fellow tribesmen, we can assume that we are talking about their moral fall, and that the Levites actually called them to repentance, but if you pay attention to the immediate context, then such an interpretation will look completely fantastic. Unfortunately, the text makes it clear that these people did die at the hands of the Levites.

3.2.3. "In the original, the construction is used..."

A similar approach can be applied to grammatical forms and constructions: they supposedly have a strictly defined meaning. For example, in Greek, aorist always means a single action, and imperfect always means continuous or repeated. In fact, there are many examples where this is not the case[7], and we know this from the example of the Russian language, where there is a fairly close analogy: perfective and imperfective aspect. You can say "I read this book" and this will mean a single completed action (although the imperfective aspect is used), or you can say "I went home" and this will mean the beginning of the action with an indefinite ending (although the perfective aspect is used).

The same applies to the middle and passive voices in Greek (analogous to Russian reflexive verbs) and verbal forms in Hebrew (see Section 2.4.2.1.). Yes, of course, verb forms have a certain meaning, their use is not accidental. But the difference between "I've read this book" and "I've read this book," between "I went home" and "I'm going home," is not in how a person reads or leaves, but rather in the way the information is presented. The statement "I have read," as opposed to "I have read," emphasizes that the book has been read in its entirety (probably very recently) and can now, for example, be returned to the library. And the statement "I went", as opposed to "I am leaving", usually means that the person is already standing in the doorway. But in many cases, these statements will be completely inhomonymous.

We feel these subtleties only because we speak Russian ourselves, but many such nuances in the use of Greek or Hebrew forms and constructions clearly elude us. Therefore, one should not rush to assert that the aorist ημαρτον in Romans 5:12 ("all have sinned") necessarily means only a single fall of the forefather Adam and no one else's, or that μετανόησον in Revelation 3:19 ("repent") allows only one repentance throughout life. Maybe so, maybe not, but the use of these grammatical forms themselves does not prove anything.

Arguments based on the use of function words (articles, the Hebrew indicator of the direct object אֵת) look especially unconvincing: of course, they are not used arbitrarily, there are certain rules and trends, but they can be easily violated, especially in the OT of poetry, where the frequency of the use of these function words is generally noticeably lower than in prose. And in prose, articles are not used according to such strict rules as in modern European languages, and this applies equally to the ancient Hebrew and ancient Greek languages. Whatever the meaning of the OT expression "sons of God," it is difficult to detect any difference in meaning between this expression with the article (בְּנֵי הָאֱלֹהִים as in Job 1:6) and without it (בְּנֵי אֱלֹהִים as in Job 38:7).

3.2.4. "The Bible Exactly Says..."