Зардевшись, Елена как-то беспокойно взглянула на сына, спавшего в углу кабинета. Внезапность атаки обескуражила ее. Но, несколько оправившись от своего смущения, Елена ответила:

– Знаешь, Хоакин, поступок твой кажется мне бесстыдным и лишь доказывает, что все твое благочестие – всего-навсего непристойный фарс, а может быть, и хуже…

– Клянусь богом, Елена…

– Вторая заповедь гласит: не произноси имя господне всуе.

– И тем не менее я клянусь, Елена, что мое обращение было истинным, я искренне пожелал верить, пожелал защитить себя верой от пожирающей меня страсти…

– Знаю я твою страсть!

– Нет, ты не знаешь ее!

– Отлично знаю. Ты просто ненавидишь Авеля.

– Почему же ненавижу?

– Тебе лучше знать. Ты всегда его терпеть не мог, даже еще до того, как познакомил нас.

– Неправда!.. Неправда!

– Нет, правда, святая правда!

– Но все же почему я должен был его ненавидеть?

– Потому что у него имя, успех… А разве у тебя нет клиентуры? Разве ты мало зарабатываешь на ней?

– Видишь ли, Елена, я открою тебе всю правду, без утайки. Мне этого мало! Я мечтал о настоящей славе, о науке, о том, чтобы имя мое было связано с каким-нибудь необычайным научным открытием…

– Так займись наукой! Чего-чего, а таланта тебе не занимать.

– Займись наукой… займись наукой… Да, Елена, я бы занялся наукой, если бы свою славу я смог сложить к твоим ногам…

– А почему не к ногам Антонии?

– Не будем говорить о ней.

– А, так вот до чего ты докатился! Ты подстерегал, пока мой Авель, – Елена сделала особое ударение на слове мой, – уйдет из дому, чтобы прийти сюда с гнусными объяснениями?

– Твой Авель… твой Авель… Да твой Авель на тебя плюет, если хочешь знать!

– Как? Вдобавок ко всему ты еще и сплетник, наушник, соглядатай?

– У твоего Авеля есть и другие натурщицы, кроме тебя.

– Ну и что из этого? – взорвалась Елена. – Что из того, что у него есть другие? Значит, он умеет их завоевать! Может, ты и в этом завидуешь ему? Уж не оттого ли, что ничего другого тебе не остается, кроме как довольствоваться своей Антонией? А, теперь я понимаю! Только потому, что он сумел найти другую, ты тоже поспешил сюда в надежде получить другую? И ты явился сюда с грязными сплетнями? Тебе не стыдно, Хоакин? Уходи, уходи прочь, Хоакин, меня тошнит от одного твоего вида!

– Ради бога, Елена, пожалей меня… не обрекай на смерть!

– Уходи, уходи, отправляйся в церковь, лицемер жалкий завистник! Иди, пусть Антония полечит тебя, если тебе так плохо!

– Елена, Елена, ты одна можешь меня вылечить! Поступай как знаешь, Елена, но подумай только, что ты навсегда теряешь человека…

– Неужели ты хочешь, чтобы ради твоего спасения я навсегда потеряла мужа?