– А что такое?

– Когда я сообщу ему, что мы собираемся поженить-: ся, не знаю, что он станет делать. Хоть сейчас и кажется, что он успокоился и как будто примирился с нашими отношениями…

– Спасибо ему и на том.

– Но ведь, по правде говоря, с нашей стороны это было не совсем хорошо.

– Как? И ты тоже? Да разве мы, женщины, должны превращаться в покорных животных, которых можно брать и одалживать, нанимать и продавать?

– Нет, но…

– Что – но?

– Ведь это он познакомил меня с тобой, чтобы я на-», писал твой портрет, и вот выходит, что я воспользовался…

– И очень хорошо, что так случилось! Разве у меня были какие-то обязательства по отношению к нему?; А даже если б и были! Каждый стремится к своей цели.

– Да, по…

– Как? Ты жалеешь? Послушай… Даже если теперь ты бросишь меня, теперь, когда все знают, что ты ухаживаешь sa мной, что мы почти жених и невеста и что со дня на день ты должен просить моей руки, я все равно не пойду за Хоакина. Ни за что! Он мне противен более чем когда-либо! У меня хватит искателей – их уменя вот столько, сколько пальцев на обеих руках. – И с этими словами она воздела крупные свои руки о удлиненными, веретенообразными пальцами, те самые руки, которые с такой любовью писал Авель, и потрясла ими перед его лицом.

Авель взял эти руки своими жесткими ладонями, поднес их к губам и приник к ним долгим поцелуем. Затем поцеловал ее в губы…

– Успокойся, Авель!

– Ты права, Елена, не будем омрачать наше счастье мыслями о том, что чувствует и из-за чего страдает несчастный Хоакин.

– Несчастный! Он всего лишь завистник! – Но есть сорт зависти, Елена…

– Ничего, пусть погрустит!

И после минутного недоброго молчания она добавила:

– Утешим его тем, что позовем на свадьбу…

– Елена!

– А чего же тут плохого? Он мой кузен и твой ближайший приятель, друг детства; ему мы обязаны нашим знакомством. Если ты его не пригласишь, приглашу я. Если он не придет – хорошо. Если придет? Тем лучше!..

Когда Авель сообщил Хоакину о своей женитьбе, тот ответил:

– Так и должно было случиться. Другого я не ожидал.

– Ты ведь хорошо понимаешь…

– Да, да, я понимаю, уж не считаешь ли ты меня безумцем или завистником? Я все понимаю и желаю вам счастья… Сам уж я не смогу быть счастлив…

– Ради бога, Хоакин, только не об этом…

– Ладно, поставим точку. Сделай Елену счастливой, и пусть она сделает счастливым тебя. Я вам уже простил…

– Правда?

– Святая правда. Хочу вас простить. Попробую как-нибудь устроить свою жизнь иначе.