Она долго размышляла, мы не раз вновь беседовали. Наступил час, когда она сказала, что желает креститься. Я ее крестил. И спустя, наверное, полтора года, она ушла к Богу…

Некоторые люди считают, что в старости у человека больше причин прийти к Богу.

Если он это не сделал за всю жизнь, то существуют ли какие–то иные предпосылки, помимо физической немощи, когда человек уже не может на себя больше рассчитывать? Однако воля Господа всегда к спасению человека. И Он знает, когда наступает самый благоприятный момент для встречи души с Богом.

У моего друга был родственник, выдающегося ума человек, очень деятельный, революционер, принципиальный атеист сознательный, такие не часто встречаются. Когда он был уже довольно старый, то очень тяжело болел и был всячески направлен в одну точку: как избавиться от болезни? Он сам организовывал себе врачебную помощь, никому не доверял, и вокруг все просто изнемогали от его требований по уходу за ним. Он видел только себя. И вот уже всем стало ясно, что болезнь безнадежна. А он не уходил. Это длилось довольно долго неделя за неделей. Он по ночам не спал, очень мучился. Но при этом мучил других. И вот наступил момент, когда однажды вечером он сказал жене, которая совсем падала от усталости: «Что–то я тебя совсем замучил. Иди, отдыхай. Я один потерплю ночью». И ночью Господь его взял. Может быть, первый раз в жизни он увидел не себя, а другого. Все друзья и родственники поняли, что Господь взял его в самый высокий для него момент состояния души. Господь ждал, когда это произойдет.

Можно ли считать, что это была Встреча?

Да, он думал не о себе, а о ней, он стал свободен. И в такой свободе от себя он ушел к Богу. Это высшая свобода — освободиться от своего «я», от эгоизма. Такой конец, может быть, и был его крещением.

Это вопрос как Господь будет обходиться с теми людьми, которые ушли, не крестившись. Это тайна. Если в их душе была не злоба, а добро, то подобное сочетается с подобным. Бог — добро, и человек через это свое состояние соединяется с Богом. Добро притягивается к добру.

Один мой знакомый священник из Нью–Йорка однажды вышел к завтраку какой–то просветленный. Он сказал: «Сегодня ночью мне явился отец». Его отец был добрый человек, но советский, со всеми вытекающими последствиями ни Бога, ни Церкви он не знал. Отец ему сказал: «Ты знаешь, где я? Я в Царстве Небесном. И ты будешь страшно удивлен, узнав, кто еще здесь. Помнишь нашего соседа по коммунальной квартире?отец назвал его по имени, он всем пакостил, всыпал в кастрюли какие–то гадости. Даже он здесь! Можешь себе представить, насколько велико милосердие Божье!»

Как это произошло, у кого какая была встреча с Богом это, действительно, тайна. Мы не можем это знать. Вероятно, людей, которые встретились с Жизнью, гораздо больше, чем мы себе это представляем!

Сама Жизнь вошла как–то глубоко в них. И они ею жили, не всегда, может быть, осознавая это вполне. Господь их все время питал, поддерживал.

Иногда это бывало и сознательно. Друг моего друга, украинец, сейчас уже покойный, всю жизнь жил в Донбассе. Во время войны он был еще совсем ребенком. Его мать прошла через все ужасы войны: оккупация, голод, смерть близких, фронт двигался то в одну сторону, то в другую. После войны страшный бандитизм, когда людей убивали просто так. Муж был в плену, потом вернулся его снова посадили в другой лагерь, в советский. Мама всю жизнь ходила в церковь, но только тихо, она никогда об этом не говорила. Однажды уже взрослый сын спросил ее: «Как же ты не боялась жить в такое время, как могла ты пройти через все испытания?» Она ответила: «Знаешь, сынок, я всегда верила, что в двух шагах от меня идет Богородица. Я ничего не боялась». Это была простая женщина, она никогда ничему не училась. Когда сын все это понял, он удивился: «Какая вера! Моя совсем ничего не стоит со всеми книгами, образованием».

СУДЬБА

Судьбу некоторые воспринимают как приговор: что суждено, то и будет, ничего не изменишь. Рассуждая так, человек ставит себя в покорное положение и не пытается ничего изменить. Это — рабское состояние, желание поставить свою жизнь в зависимость от того, от чего в действительности его жизнь вовсе не зависит.