Когда мы встречаемся с человеком в состоянии одержимости и не знаем, что делать, как нам поступать, надо помнить, что для Господа неразрешимых ситуаций нет. Очень часто в нашей жизни мы сталкиваемся с проявлениями одержимости для того, чтобы научиться верить Богу и любить эту страждущую душу, потому что одержимость всегда влечет за собой огромные страдания для человека. Где страдания становятся беспредельными, там и любовь Божья, и сострадание Божье подходят к человеку очень близко.

Эти состояния одержимости часто могут привести к какому–то глубинному перевороту и к покаянию, когда мы уже понимаем, что сердце человеческое не может быть пустым: или оно наполняется Божественной жизнью, смыслом, миром, любовью, или оно наполняется злом и тогда порождает еще большее зло, целый порочный круг страданий, безысходности и отчаяния.

О СТРАСТЯХ

Французский православный богослов Оливье Клеман в книге «Истоки» создает некую целостную картину святоотеческой антропологии. Это описание тех прозрений о человеке, которые были даны святыми отцами. Мне очень понравилась мысль, что человек по природе своей имеет в себе некую страстную часть души. Страсть в каком–то смысле является некой жизненной силой человека. Вся беда человека в том, что его природа исказилась. Он призван был всегда подчинять низшее высшему, а через падение в человеке произошло обратное: низшая часть человека подчиняет себе высшую ум, дух и совесть.

Страсти сами по себе, если они обращены к какой–то правильной цели, могут хорошо послужить. Можно привести примеры из жизни, когда очень страстный человек своей страстью служит добру.

В нашем приходе есть Александр, которого многие называют «православный католик». Он причащается на мессе, а потом приходит в наш храм, где тоже любит молиться. Он страстно любит собирать лекарственные травы, зная о них все, и делает это для других. Он лечит всех, кому только может помочь, и делает это совершенно безвозмездно. Он буквально бросается на помощь к любому страдающему от недуга человеку.

Этот человек выглядит ревнителем. Он очень хочет сделать дело хорошо, и все силы отдает этому, забывая про себя. Он часто бывает усталый, замерзший, но ему хочется помочь людям, и у него это получается прекрасно. Есть ревность о помощи. Он делает это так легко, радостно. Все люди, когда принимают его дары, тоже как бы пропитываются его радостью. Он очень и очень старается помочь человеку, и Господь дает ему вдохновение на это, потому что в сердце его только чистое пожелание добра, там нет никакой корысти, ожидания, что его поблагодарят. Он стесняется благодарности, а старается все время служить, и служить, и служить. Все удивляются, где он находит такие силы для этого. Он внешне немощный и болезненный человек, но по слову апостольскому, «сила Божия совершается в немощи» (2 Кор 12.9). Верующим людям понятно, что не своей силой он это делает, а силой Божьей. Все потому, что у него есть святое желание послужить ближнему.

Но бывают другие случаи, когда в человеке некая страсть начинает расти безудержно, становится необузданной. Это напоминает телегу, которая обычно едет на четырех колесах, а когда три исчезают, начинает плестись на одном колесе. Человек — сложная натура, одна страсть может вытеснить другие. Например, если человек одолевается властолюбием, то очень сильная страсть может вытеснить слабости человека: изнеженность, леность, нерешительность. Человек снаружи будет казаться добродетельным, но, на самом деле, это просто проявление какой–то одной страсти.

В чем порок страсти? В том, что страсть всегда слепа, она не способна обдумывать, взвешивать, думать о последствиях. Это есть слепое, безудержное стремление к чему–то, человек не размышляет ни о путях, ни о средствах.

Так, например, тот, кто обуревается сребролюбием, может вполне начать уничтожать других людей. При тех отношениях, которые царствуют в экономическом мире, особенно на стадии раннего капитализма, человек, одержимый страстью сребролюбия, превращается в какого–то безжалостного монстра, который может растоптать нескончаемое число человеческих жизней. В тот момент, когда человек перестает соотносить свою страсть с неким критерием добра и зла, то есть когда человек уже не задается вопросом можно ли так поступать или нельзя, в тот момент человек становится притягателем и носителем зла. Ни в коем случае нельзя сказать, что проявление страсти — это проявление свободы человека. Наоборот, это полное рабство.

Николай Бердяев говорил, что страсть — это длительная и интеллектуализированная эмоция, то есть хотя сама она лишена рассудка, но рассудок она полностью искажает, подчиняет его себе. В итоге рассудок полностью работает вне каких–то этических критериев для достижения собственных целей.

Любая страсть, которая выходит за пределы и не подчиняется духу, всегда является носителем и умножителем зла в этом мире, потому что одержимый ею человек старается подчинить себе другого человека. Поэтому страсть всегда является насилием над другим человеком, а где насилие, там, конечно, нет любви, там есть сопротивление, страдание, злоба.

Закономерный путь, по которому ведет человека страсть, — это постепенная потеря внутренней свободы.