Кроме того, слова апостола Павла и другие источники, несомненно, имеют в виду не просто возвращение к жизни, подобное чуду в Вифании, но — полную перемену, совершившуюся в Иисусе. Лицо Его порой менялось столь сильно, что многие не сразу узнавали Учителя. Апостол Павел видел лишь ослепительный свет и слышал голос Воскресшего, говорившего с ним на арамейском языке. [9] Христос проходил через закрытые двери, появлялся внезапно и внезапно исчезал, словом, был не прежний Учитель, подчинявшийся, как и все люди, законам земного мира. Не случайно в первое мгновение некоторые принимали Его за призрак, и Он должен был убеждать учеников, что Он воистину воскрес во плоти.

Выражение Павла «тело духовное» является, по–видимому, ключевым для понимания пасхальной тайны. [10]

Оно означает, что в саду Иосифа Аримафейского произошла единственная в своем роде победа Духа, которая, не уничтожив плоти, дала ей новую, высшую форму существования. Камень был отвален лишь для того, чтобы ученики увидели, что могила пуста, что Воскресший отныне не ведает преград. Пройдя через агонию и смерть, Он непостижимым для нас образом приобрел иную духовную телесность. Апостол говорит о ней как о ступени бытия, ожидающей всех людей, но в тот момент Богочеловек был первым, предварившим всеобщее преображение. Быть может, поэтому Иисус сказал Магдалине: «Не прикасайся ко Мне». Только в исключительных случаях человек мог входить в непосредственный контакт с Его просветленным естеством.

Это было явление Сына Божия во славе, которое предсказал Сам Иисус на суде Кайафы. Первосвященник усмотрел в Его словах богохульство, и жалкий конец Назарянина должен был подтвердить мнение Синедриона. Апостолам же пасхальные явления показали истинность пророчества. Иисус открылсяим теперь не только как Христос и Учитель, а как Маран [Маран — арамейское слово, соответствующее греческому χΰριοζ— Господь], Господь, как воплощение Бога Живого.

Воскресшего не видели ни члены трибунала, ни Пилат. Если бы неоспоримая очевидность чуда принудила их признать его, это стало бы насилием над духом, который противится Богу. Лишь те, кто любил Христа, кто был избран Им на служение, смогли «увидеть Славу Его, Славу как Единородного от Отца, полного благодати и истины».

Для апостолов Воскресение было не только радостью вновь обрести Учителя; оно знаменовало победу над силами тьмы, стало залогом конечного торжества Правды Божией, неодолимости Добра, олицетворенного в Иисусе Назарянине. «Если Христос не восстал, — говорит ап. Павел, — тщетна наша проповедь, тщетна и вера наша». [11] Этой мыслью будет жить христианство, ибо в день Пасхи Церковь не просто исповедует веру в бессмертие души, но в преодоление смерти, тьмы и распада. «Если сила физическая, — говорит Вл. Соловьев, — неизбежно побеждается смертью, то сила умственная недостаточна, чтобы победить смерть; только беспредельность нравственной силы дает жизни абсолютную полноту, исключает всякое раздвоение и, следовательно, не допускает окончательного распадения живого человека на две отдельные части: бессмертный дух и разлагающееся вещество. Распятый Сын Человеческий и Сын Божий, почувствовавший Себя оставленным и людьми и Богом и при этом молившийся за врагов Своих, очевидно, не имел пределов для Своей духовной силы, и никакая часть Его существа не могла остаться добычей смерти… Истина Христова Воскресения есть истина всецелая, полная — не только истина веры, но также истина разума. Если бы Христос не воскрес, если бы Кайафа оказался правым, а Ирод и Пилат — мудрыми, мир оказался бы бессмыслицею, царством зла, обмана и смерти. Дело шло не о прекращении чьей—то жизни, а о том, прекратится ли истинная жизнь, жизнь совершенного праведника. Если такая жизнь не могла одолеть врага, то какая же оставалась надежда в будущем? Если Христос не воскрес, то кто же мог воскреснуть?». [12]

Мессия–Искупитель, Он добровольно отдал Себя во власть разрушительной стихии и богочеловеческой мощью восторжествовал над ней, приоткрыв нам завесу грядущего. С этого священного дня не умолкает над землей благовест свободы и спасения. «Пусть никто не рыдает о своем ничтожестве, ибо явилось общее для всех Царство. Пусть никто не плачет о своих грехах — прощение воссияло из гроба. Пусть никто не боится смерти — освободила нас смерть Спасителя. Плененный смертью, погасил смерть, Сошедший во ад, покорил ад.

Смерть, где твое жало,

Ад, где твоя победа?

Воскрес Христос, и ты низвержен, воскрес Христос, и пали демоны, воскрес Христос, и радуются ангелы, воскрес Христос, и жизнь воцарилась» (св. Иоанн Златоуст).

Не только грядущее озарено светом Пасхи. Воскресение означает реальность присутствия Христа среди верных Ему. «Учения», «идеи» приносили людям многие вожди и пророки, Иисус же Сам остается с Церковью как Брат и Собеседник, как Друг и Спаситель, как вечно пребывающий лик, обращенный к миру…

Евангельские рассказы о явлениях Христа уделяют много внимания тому, как новый опыт раскрывал ученикам значение библейских пророчеств. Только теперь они поняли, почему унижение и крест Сына Человеческого есть признак Его мессианства. Только теперь они смогли другими глазами прочесть строки Библии об искупительных Страстях Служителя Господня. Этот процесс прозрения наиболее полно изображен в повествовании св. Луки о Клеопе и другом апостоле, которые встретили Воскресшего на пути в селение Эммаус. [13]

Они вышли в дорогу вечером того же дня, когда женщины принесли первые известия о пустом гробе и о загадочных явлениях в саду. Но, как и прочие, эти двое приняли их слова за бред. Покинув Иерусалим, они отправились в селение, где, вероятно, жил один из них. Эммаус был расположен в двух часах ходьбы от столицы, и путники все это время беседовали о своих несбывшихся мечтах. Клеопа и его близкие были искренне преданы Иисусу. [14] Но теперь им оставалось только оплакивать роковую ошибку, которая погубила Учителя и сломала жизнь их семьи.

Солнце уже близилось к закату, когда к ним присоединился Спутник, тоже шедший из города. Он спросил, какое горе их угнетает.