Враг спасения исподволь готовил отступление внутри самой Церкви Христовой. Об этом пишет святой мученик Михаил Александрович Новоселов, почетный профессор Московской Духовной Академии: «Шла последовательная брань князя мира сего с носившими имя Христово в области повседневной жизни, личной и общественной. Здесь постепенно, но неуклонно враг захватывал все новые позиции, расширяя и углубляя сферу своего влияния в так называемом христианском обществе, в государственной церкви и христианском государстве. Сущность борьбы сводилась к подмене подлинного христианства подложным, живого — мертвым, сердечной веры — отвлеченной богословской мыслью, богодейственных богослужебных тайн — внешней культовой помпой, внутреннего подвига — лицемерной внешностью, скромного во имя Христова жития — удобствами жизни, духовного воздействия на тех «иже во власти суть» — угодничеством перед ними и т.д., без конца. Христианство, которое получалось в результате этой борьбы, можно охарактеризовать словами, которыми апостол Павел определяет сущность христиан последнего времени: имущие вид благочестия, силы же его отрекшиеся (2 Тим. 3, 5). И главное — это повседневное отступничество покрывалось («даже до сего дне») христианским наименованием, а потому не мозолило глаз и не тревожило «христианской» совести. Чего враг не мог достигнуть насилием, он с успехом стал достигать путем многообразных подделок, имитаций, фальсификаций и компромиссов. Церковь не должна забывать, что она все-таки в мире, в мире нечестивом и, по существу, враждебном, который при всяком случае стремится и может дать ей почувствовать вражду свою. Ей, пока она находится в условиях мира сего, не должно мечтать о покое: она должна непрестанно воинствовать под знаменем Креста» 297

Путь Креста — это путь исповедничества и непрекращающейся духовной брани. Он заповедан Самим Господом Иисусом Христом и Его апостолами: Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел... Если Меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15, 18-20) — таковы слова Самого Спасителя. Почему и святой апостол Павел говорит: ...все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь (2 Тим. 3, 12-13).В толковании на стихи 12-13 третьей главы Второго послания святого апостола Павла к Тимофею святитель Аверкий (Таушев), ссылаясь на авторитет святителя Иоанна Златоуста и святителя Феофана Затворника, пишет: «Человеку, который борется со злом, невозможно не испытать скорбей. Нисколько не смущайся, если они (злые люди и обманщики) благоденствуют, а тебя постигают искушения, ибо они только кажутся преуспевающими, а на самом деле лишь прельщают других и сами прельщаются. Это состояние гибельного самообмана. Им помогает сам враг человеческого рода» 298

Почему блаженный епископ Варнава (Беляев) и свидетельствует: «Так как весь мир лежит во зле (1 Ин. 5, 19), то и все славные и сильные его также. Они мертвы душою... Они слепы для духовной жизни и на все смотрят глазами плоти... Сами истлевая в страстях, на все смотрят глазами страсти и не допускают мысли, что может быть иное какое состояние... «Мудрый замечает такого человека при первой встрече, — говорит преподобный Исаак Сирин,— и чистый обоняет его зловоние»... В то время, когда угодники Божий наслаждаются на небе вечным блаженством и чувствуют себя сладчайше, и в то время, как великое число тайных и явных рабов Божиих здесь, на земле, «как бы лжицею черпают духовные дары», по выражению преподобного Серафима Саровского, нашел себе диавол сыновей и дщерей погибели, которых уверил, что не иначе они могут использовать жизнь и стать людьми в полном значении этого слова, как проживее блудно, по-свински, или прилепив весь свой ум к машинам и науке!..» 299

Так и сегодня зло рядится в личину добра, навязывая народам планеты тленные «общечеловеческие ценности», абсолютно противоположные вечным ценностям Евангелия, ибо, что высоко у людей, то мерзость пред Богом (Лк. 16, 15).

Уже совершенно очевидно, что сильные мира сего под управлением самого сатаны сгоняют обольщенное и обольщаемое ими человечество в электронный концлагерь под предлогами обеспечения «мира и безопасности» (1 Фес. 5, 3) и «улучшения качества жизни». На наших глазах формируется небывалая тирания — глобальный технотронный фашизм с компьютерным строем денежной системы. Легко понять, кто взгромоздится на вершине всемирной власти и потребует поклонения себе, как Богу. Посему и создаваемая ныне предтечами антихриста глобальная система, охватывающая все сферы человеческой деятельности — покупки, продажи, услуги, здравоохранение, транспорт и прочее, — уже сейчас требует духовного себе подчинения. Недаром один из главных идеологов глобализма, Жак Аттали утверждает, что наступает новая эра — «эра денег». Они станут универсальным эквивалентом всех ценностей, в том числе и духовных, в самом ближайшем будущем: «Ритмом закона будет эфемерность (однодневность. — авт.), высшим истоком желания будет нарциссизм» 300

Даже новичок в христианстве поймет, что от подобной «духовности» веет вечной погибелью, а построение подобной системы — дело далеко не богоугодное... И все это не за горами. Тем более страшно слышать от некоторых священнослужителей заявления наподобие следующего: «У нас сейчас все хорошо, спокойно. Вот, когда придет антихрист, мы вам объявим...» То есть духовенство предупредит верующих. Один благочестивый сын Матери Церкви тонко подметил на это: «Так могут говорить только проповедники антихриста, такими заявлениями как раз-то и открывается дверь «сыну погибели»».

Посему уместно напомнить читателю правильные понятия о высоком назначении народа в соборной жизнедеятельности Церкви. Святой мученик Михаил Новоселов, опираясь на учение великого вселенского учителя и святителя Иоанна Златоуста о деятельном участии народа в жизни церковной, пишет:

«Святитель Иоанн Златоуст совершенно чужд католического требования верить в Церковь как во «внешнее учреждение», что было бы полным извращением и разрушением Церкви. При таком понятии о церкви нет даже веры в Бога, ее заменяет вера в известный социальный церковный строй, в котором активным началом является клир, а пассивным — миряне. Возникает, таким образом, в своем роде «обожествление» клира: миряне признают за иерархией полномочия Божественной непогрешимости, а последняя требует от первых совершенного подчинения ей в делах религии. Получается нечто психически невозможное. Клир, захватив права непогрешимости, требует от мирян пассивной ему подчиненности, между тем последние не могут ни признать клир непогрешимым, ни подчиниться ему без свободной критики, без самостоятельного искания истины. Раз допущена свобода мнений народа, которой так не любят еретики, то ореол клира снисходит с небесной высоты и обе части Церкви — клир и миряне становятся равноценными...

Если миряне равноценны с клиром в теле церковном, как обусловливающие друг другом жизнь церковного организма, то народ, разумеется, должен быть активным, сознательным началом в Церкви. Вселенский учитель считает преступлением со стороны клира мешать проявлению активного воздействия народа на Церковь: «В Церкви нет ни высокомерия начальствующих, ни раболепства подчиненных, а есть власть духовная, которая находит для себя более всего приобретения в том, чтобы принимать больше трудов и заботы о вас, а не в том, чтобы искать больших почестей. В Церкви должно жить, как в одном доме; как составляющие одно тело, — все должны быть расположены друг к другу, поскольку и крещение одно, и трапеза одна, и источник один, и творение одно, и Отец один...

Итак, для чего же разделяемся, когда есть столько связей, нас соединяющих? Для чего разрываемся? Вот и опять принуждены оплакать то, о чем многократно я плакал. Слез достойно настоящее наше состояние! Так далеко мы отторглись друг от друга, между тем как надлежало бы изображать собою союз одного тела. Тогда бы и «меньший» мог приносить пользу большему...

Если один не говорит полезного, пусть другой встанет и говорит... Хотя бы он и был меньший, но если предлагает что-нибудь полезное, — предпочти его мнение, хотя бы он был даже последний — не оставь без внимания... Не будем презирать тех, кто дает нам полезные советы, хотя бы они были из подчиненных, хотя бы из людей низких. Не будем непременно почитать достойным почтения то, что предлагаем сами, но то, что окажется полезным, это пусть и одобряется всеми».

Выходя из того принципа, что Церковь основывается на вере, а не вера на самом факте Церкви и что авторитет клира зависит не от него самого, а от церковного народа, Святитель допускает самое широкое участие мирян в церковной жизни. По мнению святого Отца, миряне не должны отказываться от помощи клиру в его церковных делах, касаются ли они учительства, управления или богослужения церковного. Простой мирянин не имеет никакого права замкнуться в себе, жить только своею личною жизнью, заботиться о своем лишь индивидуальном спасении...

«Господь хочет, чтобы христианин был для вселенной учителем, закваскою, светом и солию. А что значит свет? Жизнь светлая, не имеющая в себе ничего темного. Свет не себе полезен, равно как и соль и закваска, но приносят пользу другим, — пишет Святитель, — Не скажи сам себе: я человек мирской, имею жену и детей, это дело священников, дело монахов. Ведь самарянин тот не сказал: где теперь священники? где теперь фарисеи? где учители иудейские? Нет, он, как будто нашедши самую великую ловитву, так и схватился за добычу. Что может сравниться с этим? Чего не может сделать пост, ни лежание на земле, ни всенощные бдения, ни другое что-либо, то делает спасение брата...

Искать полезного для общества, — вот правило совершеннейшего христианства, вот точное его назначение, вот верх совершенства! Это выражает и апостол словами: «яко же и аз Христу». Ничем ты не можешь столько подражать Христу, как попечением о ближних; постишься ли ты, спишь ли на земле, изнуряешь ли себя, но если ты не печешься о ближнем, то не делаешь ничего важного, и при всем том еще далеко отстоишь от образца».