Святитель с особенною настойчивостью опровергает все доказательства, приводимые мирянами в пользу своей пассивности в жизни церковной. «Не предоставляйте всего учителям, не возлагайте всего на предстоятелей; и вы можете назидать друг друга». Пастыри Церкви не взяли в свое исключительное «обладание» верою и разумом церковного стада. В Церкви по мысли святителя Иоанна Златоуста, должно господствовать свободное исследование истины... В силу этого мирянин имеет такое же право на учительство в Церкви, как и иерархия...

Поэтому не было для святителя Иоанна Златоуста унижением сказать церковному народу: «Я не отказываюсь слушать вас; я хотел бы, чтобы вы исправляли меня, хотел бы учиться у вас». Но так как уже во время святителя Иоанна Златоуста в клир «вторглись беззаконники и откупщики», то необходимы были внешние средства познания церковной истины — Священное Писание и предание церковное. Клир и миряне стоят в одинаковом отношении к этим источникам христианского ведения, тот и другой для них равно доступен и понятен. «Не ожидай другого учителя, — увещевает Святитель свою безпечную паству. — Есть у тебя слово Божие, — никто не научит тебя так, как оно. Ведь другой учитель иногда многое скрывает то из тщеславия, то из зависти. Послушайте, прошу вас, все привязанные к сей жизни, приобретайте книги — врачевство души...»

Вследствие неимения наставника, способного разъяснить недоумения, мирянину должно самому напрягать свой ум к познанию истины и просить откровения у Бога Нельзя мирянину рассчитывать на готовое христианское мировоззрение, влагаемое ему священником. Мирянин должен сам его выработать при помощи тщательного изучения Священного Писания, этой «великой защиты от грехов, ереси и развратной жизни». Народ церковный не имеет права бессознательно принимать учения, хотя бы последнее преподавалось людьми, принадлежащими к церковной иерархии. Иначе получается вера в авторитет лиц проповедующих известное учение, а не самое содержание учения. Церковная жизнь при таком положении дел естественно замирает. Народ со своей стороны не вносит никакого приращения к церковному телу, а клир, замкнутый в себе, не живет соками церковного тела и отпадает от него, как засохшая ветвь от древа живого. Святитель особенно энергично» восстает против пассивности народа в доктринальной стороне христианства и приветствует деятельное участие его в хранении и защите истинного учения церковного. Ведь клирики тоже люди со слабостями и немощами, следовательно, нельзя признавать их непогрешимыми и с детскою доверчивостью принимать их учение как небесное откровение.»

Я пришел радоваться вашим добродетелям, — говорит Святитель, — я слышал, как вы боролись с еретиками и укоряли их в неправильном совершении крещения. Напрасно ли я говорил, что чистая жена в отсутствии мужа отвергает прелюбодеев, в отсутствии пастыря прогоняет волков, что без кормчего ловцы спасли корабль, без вождя воины одержали победу, без учителя ученики сделали успехи, без отца сыновья укрепились. И вот везде зеленеют колосья: столько овец, и нигде — волка; столько колосьев, и нигде — терний, столько винограда, и нигде — лисицы! Хищные звери потонули, и волки разбежались. Кто прогнал их? Не я, пастырь, но вы, овцы. О, доблесть овец! В отсутствии пастыря они прогнали волков». Так восторженно приветствует Святитель свою паству за то, что она не посмотрела на высокое достоинство иерархов, проповедающих еретические заблуждения и производящих нестроения в Церкви; не пошла слепо за ними, отождествляя проповедника с его учением, но критически отнеслась к его возбуждающим речам» 301

И в наши дни Господь открыл простым верующим сердцам то, чего не могут понять рассудком люди, имеющие дипломы ученых богословов. Видимо, не зря умудренный опытом живого богообщения духоносный святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Сбывается слово Христово: в последние времена обрящет ли Сын Божий веру на земли! Науки есть. Академии есть, есть кандидаты, магистры, доктора богословия (право — смех, да и только); эти степени даются людям... Случись с этим «богословом» какая напасть — и оказывается, что у него даже веры нет, не только богословия. Я встречал таких — доктор богословия, а сомневается был ли на земле Христос, не выдумка ли это... подобная мифологической! Какого света ожидать от этой тьмы!» 302

Сегодня стало совершенно очевидно, что участие православных христиан в построении всемирной диктатуры или электронного концлагеря — это прямой путь к вечной погибели, ибо влечет за собой принятие духа антихриста. Принимая цифровое имя, человек добровольно отдает власть над собою новому «хозяину». Ведь понятно, кто будет управлять глобальной киберсистемой! Неужели вы не знаете, что, кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы... (Рим. 6, 16).

Отсюда абсолютно несостоятельными являются заявления определенной части священнослужителей о том, что вопрос цифровой идентификации личности «закрыт соборным голосом Церкви». Вместо того, чтобы разобраться в существе проблемы и понять, что установление антихристова «нового мирового порядка» влечет за собой уничтожение истинного Православия, они в слепоте своей или страха ради пытаются административно-командными методами воздействовать на умы и сердца верующих людей. Так, некий иерей, выступавший 15 ноября 2001 года на волне радио «Радонеж», назвал православных Москвы и Санкт-Петербурга, обеспокоенных участием России в глобальных проектах, «смутьянами» и «раскольниками». Далее было заявлено, что они просто «никто» и не имеют права никуда обращаться. А ведь под обращениями в адрес церковных и светских властей собраны были уже многие сотни тысяч подписей! Посему уместно будет привести слова из «Окружного Послания» Восточных Патриархов 1848 года: «У нас ни патриархи, ни соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое тело Церкви, то есть самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласно с верою отцов их» 303.

А блаженной памяти святитель Аверкий (Таушев), авторитет которого в деле стояния за Истину ныне непререкаем, пишет: «У нас никогда не было папизма, ни папской непогрешимости, ни деления, унаследованного на Западе от древнего языческого Рима, на «патрициев» — духовенство и «плебеев» — мирян. В Теле Христовой Церкви пред Богом все равны, хотя и исполняют разные функции, как мы видим в замечательном учении святого апостола Павла о Церкви Христовой, где он проводит параллель между Церковью и человеческие телом, где много разных органов, из которых каждый исполняет свое особое служение, нужное для всего тела». 304

Разъясняя учение апостола языков, изложенное в 12-й главе Первого послания к коринфянам (12-27), святитель Аверкий далее пишет: «Но как в обычном человеческом теле существует полная согласованность в действии всех членов, ибо иначе телу грозила бы гибель, так и в Церкви Христовой должно быть полное единомыслие и единодушие, к чему постоянно призывает христиан Слово Божие» 305.

Здесь уместно напомнить слова самого святого апостола Павла: Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее... (1 Кор. 12, 21-22).

Признаваемый великим Отцом Церкви священномученик Киприан Карфагенский говорит в письме к своим пресвитерам: «С самого начала епископства моего я положил за правило ничего не делать по одному моему усмотрению, без совета вашего и без согласия народа». 306

В истории Церкви описано множество случаев, когда своим стоянием в истине народ церковный отстаивал правду Божию, в то время как иерархия либо впадала в ересь, либо не могла осуществлять свою деятельность по тем или иным причинам. Кто отстоял истинное Православие во время обновленческого раскола? Именно народ церковный! Благочестивые миряне не последовали за волками в овечьих одеждах, а выразили свою поддержку Святейшему Патриарху Тихону, находившемуся в заточении. Всем хорошо известен случай, когда в 1923 году, по требованию богоборческих властей Святейший Патриарх Тихон согласился на введение в Церкви нового, григорианского календаря. И тогда именно народ Божий воспротивился проведению календарной реформы. Простые верующие люди встали на защиту церковной традиции и отстояли свою богоданную свободу. Святитель Тихон писал по этому поводу: «По учению Православной Церкви, хранителями чистоты веры и отеческих преданий является не только Предстоятель Церкви и не иерархия церковная только во всей своей совокупности, но все Тело Церкви, а следовательно, и верующий народ, которому также принадлежат известные права и голос в церковных делах. Предстоятель отдельной Православной Церкви и Патриарх Всероссийский, в частности, — не римский папа, пользующийся неограниченной и беспредельной властью; он не может управлять народом Божиим тиранически, не спрашивая его согласия и не считаясь с его религиозной совестью, с его верованиями, обыкновениями, навыками» 307

Апологеты «всеобщей инненизации» проповедуют сегодня ложное смирение и ложное послушание, пытаясь «богословски» и «канонически» оправдать собственное отступление от Истины. Истинное смирение — это, прежде всего, смирение перед Самим Господом — страх Божий, постоянное ощущение присутствия и величия Божия, это отвержение земной мудрости и принятие разума евангельского, это стояние в Истине даже до смерти. Истинное послушание — это послушание Единому Богу. Это не слепое следование воле «начальствующих» или мнению прославленных общественной молвою «старцев» . Истинное послушание не смиряется ни перед каким чином, ни перед кем бы то ни было, если от него требуют признания чего-либо противного Истине. Даже говоря о послушании ученика духовному наставнику святитель Игнатий Брянчанинов отмечает: «Если руководитель начнет искать послушание себе, а не Богу, — не достоин он быть руководителем ближнего! Он не слуга Божий! — Слуга диавола, его орудие, его сеть! Не делайтесь рабами человеков (1 Кор. 7, 23) — завещает апостол... Вера в человека приводит к исступленному фанатизму» 308

А святой мученик Михаил Новоселов справедливо отмечает: «В Церкви Христовой нет того кощунственного, богохульного, противохристианского и безнравственного начала, что называется авторитетом в вопросах совести и веры» 309