Conversations on Evangelion from Mark
Но этим не все сказано о чуде. Я сейчас скажу о чуде несколько подробнее, потому что надо понять, о чем речь идет, чтобы впоследствии, когда речь будет заходить о чудесах, не возвращаться к этой теме. Христос не раз в течение Своей евангельской жизни обращается к человеку, который болен, нуждается в исцелении, и его спрашивает: «Хочешь ли быть цел?». И совершенно естественно перед нами встает вопрос: кто же не хочет быть здоровым? Что за вопрос, зачем его ставить? Разве каждый из нас не ответит: «Хочу выздороветь от всех моих болезней, хочу стать здоровым, сильным, крепким, умным, хочу обладать всеми душевными и телесными силами, которые во мне заложены и которые как бы задушены болезнью и грехом?» Всякий хотел бы чувствовать, что тело его не является обузой, хотел бы даже победить старость…
Вопрос не так прост, потому что исцеление не является просто физической переменой нашего состояния. Вопрос ставится так: если тебе дать дальше жить, каким ты есть, куда идет твоя жизнь? — К постепенному разрушению. Конец начавшегося в тебе процесса болезни и внутреннего разлада приведет тебя к смерти. Хочешь ли ты чего-то иного? Или тебе хотелось бы продолжать свою жизнь, какая она есть: веселиться в свою меру; грешить в свою меру; каяться — как бы отряхиваясь (как собака, которая попала в лужу, стряхивает с себя воду и бежит дальше)? Тогда запомни, что естественно ты можешь только разрушиться и умереть. Если ты теперь получишь исцеление — непосредственным чудом Божиим, или по молитвам святого, или через соборование, через причащение Святых Даров, исцеление в результате истинного, глубинного, потрясающего покаяния, то жизнь, которая последует, здоровье, цельность, новизна, которая тебе будет дана, уже не твоя, природная жизнь. Жизнь тебе дана, как новый дар, словно ты уже умер и воскрес. Теперь тебе надо жить не по меркам твоей прошлой жизни, которая тебя привела к состоянию, в каком ты сейчас находишься. Теперь тебе надо жить, помня, что вся жизнь, которая сейчас в тебе есть, твое физическое здоровье, твое умственное здравие, твоя цельность новая жизнь, которая принадлежит Богу. Бог тебя одарил ею для того, чтобы ты творчески и достойно своего человечества и Божией любви прожил. Как апостол Павел говорит: Уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал 2:20).
Если так понять эту проблему, тогда можно понять, что вопрос Христов означает: «Хочешь ли ты быть цел? Или ты просто хочешь, чтобы с тебя было снято бремя болезни, для того чтобы сподручнее было жить так, как ты раньше жил: пить, есть, беспутничать, следовать всем своим пожеланиям, не считаясь ни с другим человеком, ни с жизнью, ни даже с самим собой?» Если ты говоришь: «Да, Господи, я хочу быть исцеленным!» — это значит: «Я хочу, чтобы сегодня кончилась моя естественная, природная судьба и началась новая судьба, которая осуществляется в моем общении с Тобой и Твоей жизнью, в Твоей деятельности, Твоем творчестве в этом мире через меня».
И если этот вопрос встает перед кем-нибудь из нас, мы должны знать, что исцеление значит конец прошлого и начало вечности. Потому что вечность не заключается в том, что когда-то после смерти мы будем жить без конца. Вечность — это наша приобщенность к Богу; Он является самой Вечностью, самой жизнью, самой реальностью. Готовы ли мы на это? Можем ли мы найти в себе мужество, храбрость, решимость, устойчивость для того, чтобы от Бога принять новую жизнь, распрощавшись со всем тем, чему мы служили или были порабощены в прошлой нашей жизни? Это второй момент, который я хотел бы подчеркнуть в вопросе о чуде.
Скажу еще об одном. Мне несколько раз ставили вопрос: если у Христа есть сила исцеления, если Христос воскрес и жив в Церкви, если Церкви передана благодать и она стала местом селения Святого Духа, зачем люди обращаются к врачам? Не достаточно ли обратиться к Богу с тем, чтобы Он исцелил? Почему нужно какое-то человеческое посредство?
Мне кажется, что человек, который сказал бы: «Я настолько близок к Богу, что мне незачем обращаться к врачу; мне стоит только обратиться к Богу и Он меня исцелит» — поступает по гордыне своей и по безумию своему. Бывает, что человек стоит на грани смерти; и порой ему нужно телесное оздоровление, вне зависимости от того, близок ли он к Богу или далек от Него. И очень интересно отметить, что святой Серафим Саровский, хотя сам, когда заболел тяжело и был при смерти, не захотел быть вылеченным врачом, потом говорил людям: «Не пренебрегайте врачом. Бог сотворил и лекарство и врача, обращайтесь к нему…» Не всякий человек и не во всякий момент может как бы нутром своим знать, что он принял до конца и жизнь и смерть как приобщенность к Богу. Тут мне хочется как бы в подтверждение своих слов прочесть отрывок из Священного Писания:
Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от Вышнего — врачевание. Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими. Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими он врачует человека и уничтожает болезнь его. Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли. Сын мой! в болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце. Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий; и дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время в их руках бывает успех; ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни (Сир 38:1-2, 4, 6-14).
Мне кажется, что этот отрывок очень важен. Он показывает, что надо обращаться к врачу за помощью, которую он способен дать, но вместе с тем не оставлять молитвы, потому что мы ищем чего-то большего: не только уврачевания тела, но оздоровления всего нашего существа и исцеления, то есть того, чтобы стать цельными людьми в нашем единстве с Богом.
И замечательно еще одно: у многих святых, в которых мы видим такую цельность души, такую близость к Богу, такое как бы единство с Ним, тело все-таки остается болезненным. Значит, исцеление не всегда совпадает с выздоровлением. Вспомните, например, Амвросия Оптинского. Он заболел как будто неисцельно, был на грани смерти, когда вдруг в нем совершился какой-то духовный перелом и он стал тем старцем Амвросием, которого мы знаем из его жития. Значит, надо отметить, что телесное здравие и духовное величие, рост души не всегда совпадают. Цельность человека заключается не в том, чтобы он телесно или даже психически был здрав, а в том, чтобы вся его природа обновилась.
Далее я хочу вам напомнить отрывок из Евангелия от Иоанна, где рассказывается, как при Овчей купели в Иерусалиме собиралась масса больных, они лежали вместе в ожидании исцеления, потому что раз в год бурлила вода, и первый человек, который после этого в нее окунался, исцелевал от любой болезни, какой бы ни был одержим. У этой купели тридцать восемь лет пролежал человек, по-видимому, парализованный, который ни разу не успел окунуться в воды первым. Пришел к этому месту Спаситель Христос, увидел его, лежащего там, спросил, что с ним, почему столько лет он лежит и не может получить исцеления. И этот человек дал Ему самый, может быть, страшный ответ, какой можно дать: «Нет человека, который бы мне помог погрузиться в эту воду…» Знаете, есть русское присловье: «Людей много, а человека нет». Народа — сколько угодно там было, но каждый был занят только мыслью о своем собственном исцелении, или о том, чтобы помочь близкому человеку, родному, знакомому погрузиться в целительную воду. У этого человека никого на свете не было, кто бы ему помог. В течение тридцати восьми лет он лежал больным, в надежде и отчаянии. Разве это не страшно?
Это первый вопрос, который перед нами стоит. Мы окружены людьми, которым нужно исцеление. Я сейчас не говорю только о физическом исцелении, а о душевной помощи, о том, что человек, который разбит жизнью, мог бы жить, стать живым человеком, творческим, ликующим. И сколько таких людей, которые целую жизнь надеются, что кто-то им скажет живое слово, коснется их плеча сочувственной рукой, взглянет на них понимающими глазами, и тем даст им новую жизнь, или толчок к этой жизни, надежду на эту жизнь. Сколько миллионов людей сейчас именно так погибнет и физически и душевно, во всех отношениях. Людей много — а человека нет… Тридцать восемь лет этот человек пролежал; а некоторые всю жизнь так проведут, не лежа, а разбито будут переходить от возраста к возрасту, от места к месту, от отчаяния к отчаянию, ожидая, что кто-то их увидит не как физический предмет около себя, а как живого человека, которому нужна помощь.
Второе, что меня поражает в этом отрывке: да, человека нет; но каждый год в течение тридцати восьми лет кто-то умудрялся опуститься в эти кипящие воды и исцелиться. За тридцать восемь лет не нашлось ни одного человека, который подумал бы: я уже не так болен, я не так давно болею, давай-ка я помогу этому человеку. В будущем году со мной это может случиться, а сейчас я ему помогу… Это вопрос, который ставится перед каждым из нас. Сколько людей нуждаются, так же как и мы, в том или другом; и как мы хватаемся за помощь, часто отталкивая другого, кому эта помощь нужна гораздо больше нас. Человек исстрадался больше, чем мы, — как это часто бывает; и как ужасно думать, что в толпе ни один человек не захотел пожертвовать на один год своим исцелением, чтобы спасти от тридцати восьми лет физической и душевной муки этого человека. Христос пришел. Христос — настоящий Человек, не в том отношении только, что Он действительный человек в полном смысле слова, как мы, — Он настоящий Человек в том смысле, что в Нем нет теневых сторон. В Нем нет зла, в Нем нет обращенности на Себя самого, Он весь — любовь, сострадание, понимание. Его глаза видят, Его уши слышат, Его ум отзывается, Его сердце отвечает на человеческую нужду. Он вошел в эту толпу и увидел этого человека, и его исцелил. Воды в этот момент не бурлили, не кипели, никто не кидался в них. Бог в лице Иисусе Христа, — Сына Божия, ставшего человеком, к нему подошел и сказал: «Встань, возьми одр твой, свою постель, и иди домой. Бог тебя увидел, тогда как люди тебя не замечали». А может быть, потому-то его увидел Христос, его выбрал из толпы всех, что он так долго и так отчаянно страдал.
Но потом Христос встречает этого человека в храме и ему говорит: «Берегись, не греши больше, чтобы с тобой не случилось что-нибудь еще худшее». Что это значит: «не греши»? Христос не мог ожидать, чтобы этот человек стал просто святым, безгрешным, как бы без пятна и порока. Нет; но грех не заключается только и в первую очередь в наших поступках, мыслях, волеизъявлениях. Грех заключается в том, как мы относимся к Богу, к самому себе и к ближнему. Мы можем несовершенно поступать, мы можем несовершенно понимать, наше сердце может быть не до конца сияющее любовью, но наша настроенность должна быть такова. Мы должны быть на стороне Бога. Ведь Бог к нему пришел, когда люди не обращали на него внимания. Неужели теперь он отвернется от Бога и скажет: «Ну, Ты Свое дело сделал, а я возвращаюсь к своему прошлому»? Если он это сделает, он потеряет связь с самим источником жизни, новизны, целости.
И это тоже обращено к нам. Мы часто получаем от Бога — через людей или непосредственно от Него, в молитве или даже без молитвы, потому что Бог Сам нас взыскует — новую жизнь, цельность; что-то входит в нашу жизнь, чего не было. И вот это нам надо осторожно беречь, не использовать как бы «для себя». Я не говорю «в свою пользу», будто это нам во вред, а — ради себя, эгоистично. Помните сказанное в связи с искушением Христа: «Хочешь ли превратить эти камни в хлебы? Ты же голоден, а Ты Бог, почему бы Тебе этого не сделать?» — «Нет, Я этого не сделаю, Я Свою Божественную силу не употреблю для того только, чтобы Себе доставить удовольствие или удовлетворить Свою нужду…»