Если спрашиваешь: «Что я такого сделал?» — это не сообразно Его природе.

Если отвечаешь словом на слово — это противно Его природе.

Апофтегмы

Авва Исайя.

Безмолвие — это пространство, в котором обретается сосредоточенность и возможность общения с Богом помимо слов.

Друг безмолвия приближается к Богу.

Тайно общаясь с Ним, он обретает Его свет.

Иоанн Лествичник

Лествица, 11–я ступень, 4(5).

Смирение, безмолвие, множество других аспектов нищеты духовной, отрешенности. Человек вырывается из обустроенности и отправляется в пустыню. Кочевник Бога. Подлинная пустыня — внутри. Огромный город может странным образом стать пустыней.

Духовное углубление с необходимостью проходит через «памятование о смерти». Это памятование есть «поминание», «воспоминание» в самом глубинном смысле: не рассудочная, но экзистенциальная память. В потрясении всего нашего существа мы ощущаем тоску и горечь замкнутой конечности, оторванности, заблудшести, ужаса, ненависти к другим и себе. Это неустойчивость и безнадежная запутанность, близость физической смерти, угроза частично испытанной уже смерти духовной. Это почти агония.

И тогда мы открываем в еще большей близости к себе Христа, победителя смерти и ада. И «памятование о смерти» становится блаженным «памятованием» о Боге — воплотившемся, распятом, связанном пеленами ада и воскресшем. И вдруг не остается ничего, кроме воскресения. Тоска обращается в доверчивую любовь, а горечь — в блаженство.

Однако «памятование о смерти» не приходит само. Нужно молить о нем и принимать его как благодатный дар.

Один старец говорил: «Человек, непрестанно имеющий перед взором образ смерти, всегда преодолевает свое малодушие».

Апофтегмы

Совершенное сознание смерти свободно от всякого страха

Иоанн Лествичник

Лествица, 6–я ступень, 16.

Памятование о смерти придает деятельности души нечто нетленное.

Иоанн Лествичник

Лествица, 21.

Памятование о смерти есть благодать — вкупе с другими дарами Божиими Если это не так, то почему мы зачастую остаемся совершенно бесчувственными возле гробниц, между тем как в другое время нам случается испытать глубокое сердечное волнение даже вдали от этого зрелища?

Иоанн Лествичник

Лествица, 22.