Максим Исповедник

Сотницы о любви, 2, 64.

Маленькое духовное упражнение: через самое незначительное ощущение — дыхание, созерцание благословенной лазури неба, прикосновение к камню или древесной коре, рассматривание медлительности (по слову Клоделя или Хайдеггера) дерева — попытаться проникнуть в нездешнее звучание вещей. Вещь одновременно видима и невидима; я должен исчерпать ее изнутри, позволить ей вести меня…

Можно обрести предчувствие Бога, если в каждом ощущении пытаться воссоединить реальность всякого сущего и не удаляться от него, не проникнув сначала в его нездешнее звучание…

Климент Александрийский

Строматы, 5, 11.

Упражнение конкретизируется: предощущаемое все более явно таинство вещи ведет нас ко Христу. Воплотившись, Слово вновь открывает нам райский образ мира. В своей прозрачной плотности земля есть рай, куда человек входит, умирая и воскресая со Христом.

Пребывая в созерцании мы уже не рассматриваем физические качества вещи, ее размеры, плотность, длину и ширину То, что остается от нее, — лишь знак, некая единичность, обладающая, если можно так сказать, каким–то положением . За ее пределами мы открываем огромность Христа, а затем, через святость Его, вступаем в бездну Его безграничности, пока не узрим Всемогущего… Благодать познания дается нам от Бога чрез Сына Соломон торжественно свидетельствует о том, говоря: Разума человеческого нет во мне, мудрость же мне дарует Бог, и я познаю святое (Прит. 30, 2). Моисей также символически называет мудрость древом жизни (Быт 2, 9), насаженным в раю.

Но рай этот не есть ли также и мир, где присутствуют все элементы творения? Здесь Слово стало плотью и цвело, и принесло плод, и даровало жизнь вкусившим от Его блага.

Климент Александрийский

Строматы, 5, 11.

Так человек, в котором вся сила страстей распята и преображена, светится райским миром. Возле него смиряются дикие звери, а иногда и люди, подобные диким зверям. Он подобен новому и истинному Орфею, подобен Христу–отроку из мавзолея Галлы Плацидии в Равенне.

Смиренный человек отправляется к смертоносным хищникам, и они, завидев его, усмиряют свой дикий нрав, и приближаются к нему как к своему хозяину, и склоняют голову, и лижут ему руки и ноги. Ибо они чуют исходящий от него аромат, который был присущ Адаму до грехопадения, когда все животные сошлись к нему и получили от него имена в Раю.

Исаак Сирин