Еще мало кто занимался философией и историей моды. Мода — это вульгаризированное, упрощенное выражение глубинных процессов, серьезных основательных процессов, которые происходят в обществе. Пускай отражение почти карикатурное, но все–таки отражение.

Мода на Байрона — не случайность. Это отражение трагизма жизни людей, переживших величайшую духовную катастрофу. Какую же? А дело в том, что в течение ХVII — ХVIII веков всевозможные просветители, энциклопедисты, утописты обещали людям, что, если только они свергнут монархов и разгонят и перебьют феодалов, сразу начнется красота жизни. Свершилось. Казнили одного бездарного короля, казнили другого короля… Короли–то лишились голов, но общество продолжало терзаться многочисленными тяжкими недугами. И глубоко чувствовавшие и мыслящие люди стали догадываться, что не так–то все просто решается. Это вызвало напряженный поиск, болезненное разочарование и горечь.

Байрон создал три произведения на библейские темы. Первое — в расцвете своих лет, в 1814–1815 годах; он назвал его «Еврейские мелодии». Это цикл стихов, который предназначался для создания музыкальных произведений на библейские темы. Тут и мрачный Экклезиаст, который показывает, что человек напрасно обольщает себя, тут и невеста из Песни Песней, тут и скорбная дочь Иеффая, которая приносит себя в жертву ради своего отечества, тут и рухнувшие амбиции завоевателя в стихотворении «Ассирийцы пришли, как на стадо волки».

Стихотворение это прекрасно переведено Алексеем Константиновичем Толстым. Это тот момент, который описан у пророка Исайи: Иерусалим находится в полной катастрофе, он осажден, вся земля захвачена, и царь, уже обессилевший, идет к пророку и спрашивает: что делать? Открыть ворота? Сдаться? И вдруг пророк, который всегда говорил о том, что нужно прекратить войну, отвечает: нет, город устоит, потому что вера у вас есть, и Господь через меня посылает вам знамения. И потом сказано, что посланник, вестник Божий проходит по стану ассирийцев, и они убираются вон. До сих пор никто не знает, что там произошло. По одним свидетельствам, это была чума, по другим — мятеж в ассирийском лагере, так что царю пришлось вернуться. И Байрон изображает это как торжество духа Божия над человеческой военной силой.

Мы с вами уже касались трагической судьбы Саула, печального героя Книги Царств. Царь Саул привлекал внимание Байрона. Он без конца перечитывал сцену последних его часов, когда он вызывает дух своего умершего учителя Самуила, который предсказывает ему гибель. Одно из стихотворений о Сауле перевел Лермонтов, это прекрасно. Оно называется «Душа моя мрачна». Это слова, сказанные от лица Саула, когда он в припадке глубокой меланхолии зовет юного Давида и просит его взять в руки арфу и играть, чтобы успокоилась его душа.

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!

Вот арфа золотая:

Пускай персты твои, промчавшися по ней,

Пробудят в струнах звуки рая.

И если не навек надежды рок унес, —

Они в груди моей проснутся,

И если есть в очах застывших капля слез, —

Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика.