Но фактом остается, что в творении Божием есть противоборствующие стихии, столь же тварные, как и все остальное, но сопротивляющиеся Богу и почему–то Богом допускаемые. Мы можем, конечно, догадаться почему. Потому что тварь — это есть единое целое, и чтобы преодолеть этот антибожественный вектор, этот импульс, идущий во тьму, она сама должна быть свободна, сама тварь. Но у твари в целом свободы нет, свободен должен быть тот, кто ее олицетворяет, а олицетворяет ее человек. Он возникает после столкновения между хаосом и Логосом, при рождении, организации структуры, элементарных законов для элементарных частиц; при создании жизни, которая разрушается, но передает эстафету дальше своим потомкам, и, наконец, при создании человека, когда жизнь уже передает информацию дальше без генетического кода, просто передает.

Я очень люблю слова немецкого поэта Новалиса: «Человек — это мессия природы». Человек вводится в природу, дух человеческий в сочетании с плотью, чтобы нести в каждой своей клетке море животных, растений, — мы же микрокосм, мы все в себе несем, в нас живут все существа, и мы призваны участвовать в борьбе хаоса и Логоса, включаясь в Логос, в просветление. Но человек не выполнил этой миссии, и тогда начинает действовать Бог Сам через человека. Не только Божественная информация с большой буквы, не только Логос творящий, а наконец, Логос воплощающийся в человеке начинает действовать в мире.

В начале был Логос, и Логос был у Бога, и Логос стал плотью, — читаем мы у апостола Иоанна. Стал плотью — что это значит? Человеком стал, на библейском языке слово «плоть» означает человека. Таким образом, мировые эволюции, если мы назовем это так, Бог все время стимулирует, особенным образом стимулирует при создании духовного существа, человека, и наконец, когда Сам Он входит в мировой процесс, Он берет на Себя зло мира как Крест, и Он двигает дальше этот мир, возглавляя шествие к Царству Божию. Христос берет на Себя страдание мира. Бог впервые включается в эту борьбу, но включается по Божественному принципу. Божественный принцип — постоянное умаление, как бы сокращение Божественной силы перед лицом твари, чтобы дать ей свободу проявления, свободу самоосуществления. И человек приходит в мир, в котором ему надо бороться, бороться с искушениями и с окружающей природой, в которой царит зло.

Что соблазняет человека? Его соблазняет воля к власти. Воля к власти — самый серьезный импульс и самый тяжелый грех человека. За всеми социальными, политическими, культурными битвами стоит воля к власти.

Фрейд напрасно думал, что в основе всего — либидо, секс. Ничего подобного. Миллионы людей отказывались от секса, миллионы людей отказывались от брака — но от власти никто никогда не отказывался, это всегда нужно помнить. И человеческая цивилизация построена на грехопадении, на первородном грехе, она сохранила в себе этот импульс власти, и поэтому вся магия была построена именно на стремлении властвовать над природой, как и наша цивилизация техническая. С точки зрения воли к власти, с точки зрения властолюбия, можно описать всю мировую историю, и это будет правда.

Проанализируйте любое выдающееся событие, и вы увидите, какую колоссальную роль играла жажда власти, воля к власти. Дело в том, что этот импульс не оставляет человека до старости. Человек может уже не интересоваться пищей, он может не интересоваться массой жизненных удовольствий, он может еле двигаться — но власть остается единственным и последним, что ему мило и радостно.

Грехопадение — это и был первый момент, когда в человеке восторжествовала воля к власти, потому что, я подчеркиваю, познание добра и зла в библейской символике означает не знание интеллектуальное, а владение, ибо глагол «даат» означает «близкое соприкосновение» и употребляется в применении к владению мастерством, к супружеским отношениям и другим подобным вещам. А термин «добро и зло» является идеомой, «тов ве–ра» — это короткое слово означает добро и зло и не имеет ничего общего с моральными категориями, потому что «тов» означает добротное, приятное, полезное, а «ра» значит мерзкое, ядовитое — это два полюса бытия, идеома, которая означает просто все бытие как таковое, природа как таковая, мир как таковой.

И когда Бог включается в поток человеческого рода, Он находит Себе там людей, которые отказываются от этой власти, которые говорят «да будет воля Твоя». Кто это? Это Авраам; это Моисей, который в общем не по своему желанию все делает, он только повинуется; — это пророки. И наконец, это происходит в лице Христа — с полной, совершенной отдачей: «Я не творю волю Мою, но волю пославшего Меня Отца».

Почему Церковь так настаивает на том, что Христос был абсолютный, совершенный Человек? Потому что без этого все потеряло бы смысл. Христос был не только воплотившимся для нас Богом, но Он был одним из нас, Он был человеческим братом, Он был нашим братом по плоти и крови, Он был частью человеческого рода — и от лица человеческого рода Он сказал Богу «да». Благодаря этой тайне мир двинулся дальше. Почему апостол говорит, что Христос не захотел «ни восхищения ни пщева»? Это славянский оборот. Он не захотел похитить звания Божия, а Он смирил Себя, умалил до образа раба. Здесь апостол противопоставляет Адама, который захотел быть как Бог, Христу, Который отказался от всего, Который принял на Себя судьбу осужденных, изгоев.

Он не был священником — заметьте, как сказал один писатель, единственный истинный священник никогда не был священником, — Он не был власть имущим, Он не принадлежал ни к какой категории, Его царственное происхождение чисто символическое, Он не учился в каких–то особых академиях, Он жил самым обычным, Он спустился на дно жизни, был оплеван толпой, был осужден гражданским религиозным судом, Он был в конце концов богохульником и мятежником — Он принял на Себя все страдание мира, включился в него. И тем самым, два мира, мир Божественный и мир страдающего человечества и страдающей твари, соединились — в удел Бог взял Себе мир вновь. И Христос, несущий крест, как бы продолжает нести на Себе всю человеческую эволюцию дальше. Ведь Он вознесся — это значит, что Он проник во все формы мироздания. Очень важные слова в Символе веры, который мы повторяем: " и сидящего одесную Отца». Мы должны отбросить пластическое представление об этом сидении одесную Отца — это значит, что Христос пребывает там, где Бог, а Бог пребывает всюду.

Таким образом, Богочеловек становится плотью мира, и плоть мира, мироздание, становится плотью Богочеловека — Он освящает все. Понимаете, Человек Иисус, идущий по пустыне, — это не изолированный фантом в космосе, а существо, являющееся частью биосферы, ноосферы, частью природы. Связанный с ней, Он ест, пьет — Он весь тут. И тем самым, поскольку Он включен в единство мироздания, через Него Божественное включается в свое творение. И здесь поэтому искупление является тайной, которая продолжает акт творения. Никакой средневековой сатисфакции, никакой юридической подмены, замены, игры и процесса. Нет судебного процесса, а есть процесс исцеления человечества, который связан с общим замыслом миротворения.

Если Бог исцеляет материю, закладывая в нее силы эволюции, исцеляет мертвое, давая ему импульс жизни, исцеляет умирающую жизнь, вкладывая в нее человека, несущего такую духовную бессмертную информацию, и, наконец, исцеляет историю мира и человека, входя туда Сам, — вот это и есть тайна искупления человеческого рода и всего мира, ибо апостол Павел говорит загадочные слова, что вся тварь стенает доныне и мучается, ожидая откровения сынов Божиих. То есть в таком болезненном состоянии несовершенства, незавершенности находится вся природа, которая стонет в ожидании этого дня. И Христос, хотя и пришел для людей, но раз Он воплотился в этом мире, — значит, так или иначе, Его искупление распространится на все мироздание. Это подтверждается словами Священного Писания: не только нового человека увидел ясновидец Иоанн — возрожденного, воскресшего, приобретшего, по замыслу Божию, великие силы, — но также увидел он новое небо и новую землю, ибо старые миновали. Вот в чем смысл. Вот, в двух словах, что такое есть искупление. Но опять–таки — это все слова и символы. Мы не можем передать это с адекватной ясностью.

ВСТРЕЧА С ХРИСТОМ ВОСКРЕСШИМ

Анна–пророчица, увидев Младенца Христа и услышав слова старца Симеона, засвидетельствовала, что спасение пришло. И вот подумайте, какое слово стоит над всем этим, слово нам знакомое — Сретение. Это не только храмовый праздник, а еще и самое великое слово в нашей внутренней жизни. Потому что для всех нас важнейшим моментом является встреча, личная встреча с Господом, личная встреча. И все мы пришли к Нему и пришли в храм именно потому, что эта встреча произошла. Быть может, она происходит у каждого человека: я уверен, что Господь к каждому человеку стучится, часто не называя Себя. Но человек может оттолкнуть Его, может повернуться к Нему спиной, может не захотеть этой встречи. И для нас, кто на эту встречу откликнулся, каким бы слабым не был наш голос, все–таки самое драгоценное — что мы на своем пути Тебя, Боже, встретили. И, подобно Анне, мы можем засвидетельствовать, что это придало нашей жизни бесконечную глубину, огромные горизонты, такие пласты, которые не исчерпаются никогда, что это дало нам импульс для борьбы, хотя мы увидели множество трудностей на своем пути, но зато у нас начался путь вверх. Для вас, достаточно молодых людей, не всегда ясна ценность пути вверх, потому что пока еще чисто житейски, физически вы идете вверх. Но когда человек доходит до определенной критической точки своей жизни, он начинает идти вниз. И когда вы это почувствуете, вы узнаете, как драгоценно то, что Евангелие, сила Духа Божия, встреча с Христом дает нам возможность идти вверх всегда — до такой степени, что как бы мы ни ползли, как бы мы ни делали зигзаги, как бы мы ни спотыкались, как бы мы ни пятились назад, — все равно мы приобретаем. Естественный, внедуховный человек всегда только теряет, теряет, теряет, а мы приобретаем. Если бы мне сейчас предложили вернуться в двадцатилетний возраст, я бы ужаснулся, потому что, вспоминая этот возраст, я бы почувствовал себя просто нищим, обворованным, обворованным по отношению к тому, что за истекшие годы пришло ко мне и с этим сокровищем было бы расстаться уже трудно. И поэтому всегда эта встреча для нас есть стимул, движение, призыв вверх.