Повторяя различные молитвы, христианские подвижники могут быть уподоблены восточным, индийским, которые повторяют разные мантры. Здесь есть сходство и параллель. Но одна из главных молитв христианского подвижничества называется «Иисусовой молитвой», где повторяется постоянно имя Родившегося, Жившего на земле, Распятого и Воскресшего.

И вот эта Христоцентричность главной христианской молитвы радикально отличает ее от всех остальных медитации и мантр, потому что здесь происходит встреча, не просто концентрация мысли, не просто сосредоточение, не просто погружение в некий океан или бездну — духовность, а встреча личности с Лицом Иисуса Христа, Который стоит над миром и в мире.

Мне вспоминается стихотворение в прозе, написанное Тургеневым, когда он стоял в деревенском храме и вдруг почувствовал, что Христос стоит рядом. Повернувшись, он увидел обычного человека. И потом, когда отвернулся, он опять почувствовал, что Он здесь. Это правда, так оно и есть. И Церковь Христова потому и существует и развивается, что Он стоит внутри нее.

Заметьте, что Он не оставил христианству ни одной строчки написанной, как Платон, который оставил нам свои диалоги. Он не оставил нам скрижалей, на которых начертан Закон, как Моисей оставил скрижали. Он не продиктовал Корана, как Мухаммед. Он не образовал ордена, как сделал Гаутама — Будда. Но Он сказал ученикам: «Я с вами остаюсь во все дни до скончания века».

Когда они чувствовали, что расстаются с Ним, Он произнес слова вещие и вечные: «Не оставлю вас сиротами; приду к вам». И это продолжается и происходит сегодня. Весь глубочайший опыт христианства на этом строится, все остальное — это как бы поверхностные слои. Во всем остальном христианство похоже на прочие религии.

Религии в мире есть часть культуры. Они вырастают вместе с порывом человеческого духа к вечности, к непреходящим ценностям. Здесь же поток идет свыше, с неба, и поэтому один из теологов нашего столетия имел право сказать: «Христианство — это не одна из религий, а это кризис всех религий». Оно поднимается над всем, потому что, как говорит нам апостол Павел, никто не спасается делами Закона, а только верой во Иисуса Христа.

В заключение я должен эту ключевую фразу вам объяснить. Что такое дела Закона? Это система религиозных обрядов, правил. Нужны ли они? Да, нужны как воспитательное средство. Они создаются людьми. Иногда по великим прозрениям, иногда просто в силу традиции, иногда по заблуждению. Иногда эти законы идут от Откровения Божьего, как в Ветхом Завете. Но — для определенной фазы умственного и духовного развития.

А что значит — спастись? Это значит — соединить свою эфемерную временную жизнь с бессмертием и Богом. Вот что такое спасение — приобщение к Божественной Жизни. Жажда этого приобщения живет в нас, в каждом человеке. Она спрятана, скрыта, мы можем ее куда–то затолкать внутрь, но она все равно есть в человеке. Так вот, апостол говорит, что Закон свят. Ветхозаветный Закон свят и благ, и Бог дал его, но приобщиться к Жизни Божественной можно только через веру в Иисуса Христа.

Опять–таки, что значит вера в Иисуса Христа? Вера в то, что жил такой человек на земле? Это не вера, а знание. Современники помнили, что Он жил. Евангелисты оставили нам достоверные свидетельства. Историк сегодняшний нам скажет, что да, такой был. Попытки разных пропагандистов утверждать, что Христос — это миф, давно разрушены. Только в нашей стране, как в заповеднике всяких чудес, сохранилась эта концепция. Что же это означает — в Него верить? Вера в то, что Он был, значит, не вера? Верить в то, что Он пришел из других миров? Это тоже правда, но это все же теория.

И здесь мы должны вспомнить о той вере, которая декларирована в Ветхом Завете; доверие к Бытию. Еще когда Авраам сказал Богу «да», вернее, не сказал, а молча повиновался его призыву, — вот тогда и родилась вера.

На древнееврейском языке слово «вера» звучит как «эмуна» — от слова «омен», «верность». «Вера» — очень близкое понятие к понятию «верность». Бог верен своему обещанию, человек верен Богу, — слабый, грешный, он все–таки верен Богу. Но Богу какому? Сокровенному, грозному, как мироздание, порой далекому от человека, как океан.

Но Христос открывает иной вид Бога через Себя. Он не иначе называет Его как Отец. Иисус Христос никогда почти не произносит слово Бог. Он всегда называет Его Отец. И в Своей земной жизни Он употребляет для этого такое слово, нежное и ласковое, которое дети употребляют на Востоке, обращаясь к отцу. Это непереводимо, но это так.

Христос открывает Бога как нашего небесного Отца. Тем самым Он создает братьев и сестер, ибо братья и сестры возможны лишь тогда, когда у них есть общий отец.

И вот общий духовный Отец — это Бог. А открытость сердца Вести Иисуса Христа — это и есть тайна Евангелия.