Будущее, которое уже наступило

Как-то меня спросили, что значат слова Иисуса «истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк 9:1). То и значат, что написано. Святые, еще здесь, еще до смерти, увидели Царство и стали его гражданами, именно поэтому их и признали святыми. Да, христианство — это будущее, но будущее, которое уже наступило, это наше личное дерзновенное и даже, наверное, дерзкое вхождение в будущее. Посмотрите, какое место занимают в Евангелии два слова: «уже» и «ныне». Иисус говорит Закхею: «Ныне пришло спасение дому сему» (Лк 19:9) и благоразумному разбойнику: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк 23:43). И в другом месте восклицает: «Аминь, аминь глаголю вам, яко грядет час и ныне есть, когда мертвые услышат голос Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин 5:25). Слово «грядет» указывает на то, что час этот только будет, но Иисус тут же добавляет: «и ныне есть», то есть уже настал. Христианство парадоксально и нелогично, оно не укладывается в обычное представление о времени, где есть прошлое, настоящее и будущее, оно не просто нелогично, но даже абсурдно, но при этом оно реально. И последнее важнее всего. Христианство — это не новые идеи или новое мировоззрение, это новая жизнь.

В чем заключается новая жизнь?

Прежде всего в том, что мы вдруг обнаруживаем, что солнце светит по-другому, как-то ярче, именно так, как оно светило в детстве, когда нам было лет шесть, не больше. Страх перед смертью уходит из нашей жизни, ибо он есть не что другое, как обратная сторона недовольства жизнью. Мне вспоминается одна старушка, Анна Семеновна Солнцева из подмосковного села Малахове, которая в 94 года, за несколько дней до смерти, говорила: «Жить хочу». Она именно потому не боялась смерти, что жить хотела, и потому, что свету солнца она так радовалась, словно ей было шесть или семь лет. Страх перед смертью лишь тогда страшен, когда мы жизни не любим.

Во-вторых, в людях, которых мы никогда не знали и о которых никогда ничего не слышали, мы неожиданно для себя самих начинаем узнавать родных и близких. Для преп. Серафима родными были, наверное, все люди вообще, сколько их ни есть на земле, для нас — далеко не все, ибо мы просто недоросли до этого, но тем не менее люди, которых ты утром еще не знал, вдруг к вечеру становятся твоими близкими, а вернее, ты узнаешь в них своих близких. В этом смысле можно сказать, что христианство — это религия узнавания. Не случайно же Господь говорит нам о том, что мы получим «ныне во время сие… во сто крат более… и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей» (Мк 10:30). В церкви вместе оказываются такие разные люди, которые бы никогда и нигде в другом месте не встретились, вера действительно соединяет людей в одно целое. В детской больнице, где я служу, один мальчик подал как-то на проскомидию две записочки: первую — о здравии мамы, папы и всех людей, живущих на земле, и вторую — о упокоении дедушки Коли, бабушки Кати и всех умерших. Вот что такое христианство! Вот что такое православие!

И, наконец, в-третьих, у нас появляется потребность молиться, благодарить Бога, просить у Него сил, мудрости и любви. Молитва — как телефонная трубка, через нее осуществляется наша постоянная связь с Богом. Не потому приходим мы по воскресеньям в церковь в семь часов утра, что так полагается, а потому, что иначе не можем, ибо Он сам там нас ждет в это утро. И мы чувствуем это.

A joyful perception of the world, recognition of our relatives, albeit strangers, in people on the street, and, finally, the need for prayer – these are the three main signs by which you can know that you are no longer just interested in Christianity or Orthodoxy, but have really become a Christian. And the level of your theological education, erudition, and so on. It has absolutely nothing to do with it. But three, perhaps the main dangers for those who have followed the path of spiritual life are also hidden here.

Three dangers on the road

The first danger lies in the fact that, when we become Christians, we often become indifferent to the world around us, to the sun, to the sky, to the singing of birds and the murmur of streams, and we explain this indifference by the fact that John the Theologian teaches us "not to love the world, nor the things that are in the world" (1 John 2:15). However, keeping in mind this passage from the New Testament, we must in no way forget that the word "world" in Scripture does not mean what the Greek philosophers did, it is not "the world around us", not "cosmos" in the ancient sense, it is "society", that is, the totality of those relations between people that have developed without God, outside of God and even against His will. Christ, through the mouth of His Apostle, exhorts us not to love these relationships, but how can we not love the world created by God, where "the heavens proclaim the glory of God, and the firmament declares the works of His hands" (Psalm 18:2). This is a sin against God, and we must not forget about it, it is a sin that robs us of the joy of life and separates us from God.

The second of these dangers is connected with the fact that often, when we come to God, we break off our relations with friends, we begin to fence ourselves off from people, fearing to damage our spiritual life by eating something non-nutritious during Lent or listening to Chopin or Schubert in a concert or on the radio. It begins to seem to us that since we have discovered God, we do not need people, and so on. Every kingdom unites people, and especially the Kingdom of Heaven, Christianity is when we are together, like the apostles, who "were all together and had all things in common... and they continued daily with one accord in the temple" (Acts 2:44-46). It is imperative to remember this and not to turn Orthodoxy into a religion of individual salvation.

Finally, the third danger for a Christian is that, having begun to pray, we certainly want to read everything that is prescribed in the Prayer Book, and as a result, we no longer pray, but simply read the rule from such and such a page to such-and-such a page, we are often in a hurry, we do not have time, we get upset by this, etc. We forget that prayer is not a spell, where it is important to pronounce this or that word. some definite formula, etc., but a living, heartfelt conversion, our breakthrough to God. We do not remember that it is a telephone receiver. Therefore, when praying, it is especially important not just to say something to Him, but to learn to hear Him, so that our prayer would not be a conversation on the phone with a cut wire. In the latter case, our Christianity will no longer be life in the Kingdom, but a kind of dream, undoubtedly harmful, for such a dream distracts us from life, from the people among whom we live, and inevitably dooms us to loneliness. And this, of course, is no longer Christianity or Orthodoxy.