 молитва сердца (или, точнее, ума в сердце), или сердечная молитва.

Наша непрестанно повторяемая молитва — предположим, что это первый стих 50–го псалма, как у аввы Лукия, или Иисусова молитва — начинается как устная молитва, произносимая с сознательным усилием. На этом этапе наше внимание снова и снова уклоняется в сторону; но снова и снова, твердо, но без неистовства, его следует возвращать к смыслу произносимых слов. Затем постепенно молитва прорастает внутрь: теперь она возносится не только устами, но и умом, и может быть, даже одним лишь умом, без всякого физического проговаривания слов. Затем наступает следующий этап — молитва нисходит из ума в сердце; ум и сердце соединяются в акте молитвы.

Под «сердцем» в данном контексте понимается не просто вместилище чувств и привязанностей, но, как в Библии — средоточие человеческой личностности, центр всего нашего существа. Когда наша молитва станет в полном смысле этих слов «молитвой сердца», значит, мы подошли к порогу непрестанной молитвы, постоянной «внутренней» молитвы, о которой мы говорили раньше. Подлинная сердечная молитва — это уже не просто проговоренные нами слова, а часть нас самих, как дыхание или биение сердца. Так по Божьей милости человек более не должен произносить молитву, но она сама «произносится» в нем: как писал св. Феофан Затворник, она перестает быть «трудовой» (или «делательной») и становится «самодвижной». Из действия, совершаемого от случая к случаю, молитва превращается в непрерывное состояние. Именно это имел в виду Фома из Челано, когда говорил о св. Франциске Ассизском totus non tam orans quam oratio factus: «Всем существом своим он был не столько молящимся, сколько сам стал молитвой». [ [126]]

Для св. Исаака Сирина такая непрестанная сердечная молитва не столько «наша», сколько молитва Святого Духа в нас:

«Вопрос. Что главное во всех трудах дела сего, т. е. безмолвия, чтобы человеку, который дошел и до сего, можно было знать, что достиг уже он совершенства в житии?

Ответ. То, когда сподобится человек непрестанного пребывания в молитве. Ибо, как скоро достиг он сего, взошел на высоту всех добродетелей, и соделался уже обителию Святого Духа. А если кто не приял несомненно сея благодати Утешителя, то не может свободно совершать пребывание в сей молитве, потому что, как сказано, когда вселится в ком из людей Дух, тогда не прекратит он молитвы: ибо сам Дух молится всегда» (Рим. 8, 26). «Тогда и в сонном и в бодрственном состоянии человека молитва не пресекается в душе его, но ест ли, пьет ли, спит ли, делает ли что, даже и в глубоком сне, без труда издаются сердцем его благоухания и испарения молитвы. Тогда молитва не отлучается от него, но всякий час, хотя и не обнаруживается в нем внешне, однако в то же время совершает в нем службу Божию втайне. Ибо молчание чистых один из христоносных мужей называет молитвою, потому что помыслы их суть Божественные движения, а движения чистого сердца и ума суть кроткие гласы, которыми сокровенно воспевают Сокровенного». [ [127]]

Молчание чистых — молитва: даже молчание святых, их покой и бездействие само по себе есть молитва Богу, ибо их молитва стала существенной частью их самих.

Так православная традиция понимает слова св. Павла: «Непрестанно молитесь». Не следует ни на миг воображать, будто описанное Св. Исааком состояние дается легко. На самом деле, как это явствует из его слов, оно — не результат наших усилий, а дар от Бога; и Он вверяет этот дар его лишь тогда, когда пожелает, и тем, кого изберет, не считаясь ни с какими правилами или принципами, установленными нами.

Иногда, действительно, эту непрестанную молитву — молитву ума в сердце — можно обрести довольно быстро. Св. Силуан Афонский упражнялся в Иисусовой молитве лишь три недели, когда она вошла в его сердце и стала непрестанной[ [128]]: но это редкое исключение. Отец Агапий, один из старцев Ново–Валаамского монастыря в Финляндии, говорит о том, что молитву ума в сердце можно обрести сравнительно быстро:

«Я знаю трех лиц: одному пришла, как только было сказано, в самый этот час; другому пришла через шесть месяцев; третьему — через десять месяцев; а одному великому старцу — через два года. И это почему так бывает — одному Богу только известно». [ [129]]

«Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» также наводят на мысль, будто такая молитва усваивается за сравнительно короткое время, почти механически и автоматически.

Что ж, конечно, в некоторых случаях так бывает. Но следует крайне настоятельно подчеркнуть, что бывает так отнюдь не всегда, даже не в большинстве случаев. Напротив, есть много людей подлинно духовной жизни, смиренно и с верой многие годы творивших Иисусову молитву, но так и не обретших благодать непрестанного молитвенного делания. Вспоминаю, как в январе 1963 года в монастыре Св. Саввы близ Иерусалима я беседовал с уже почившим русским монахом, отцом Антонием. Он рассказывал, что лично знал многих монахов в Иудейской пустыне, которые горячо молились о стяжании этого дара; но, по его убеждению, ни одному из них он так и не был дан. Возможно, добавил он, нет Божьей воли на то, чтобы нынешнему поколению был сообщен именно этот дар. Хотя о. Антоний, не упоминал среди них себя, я полагаю, что и он был одним из тех, кто так горячо об этом молился. А он был истинным монахом, глубокого разумения, наделенный силою старчества.

В этой связи св. Исаак очень здраво предупреждает.

«Как из многих тысяч едва находится один, исполнивший все заповеди и все законное с малым недостатком и достигший душевной чистоты, так из тысячи разве один найдется сподобившийся, при великой осторожности, постигнуть чистой молитвы (… ); потому что чистой мо–литвы никак не могли сподобиться многие; сподобились же весьма редкие; а достигший того таинства, которое уже за сею молитвою, едва, по благодати Божией, находится и из рода в род». [ [130]]