— От иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного, три раза меня били палками, однажды камнями побили, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской, много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. (2 Кор 11: 24 — 27).

Ничто не мешало ему мирно трудиться в Антиохии среди ревностных и любящих друзей. Но жребий был брошен; вера в свое призвание, воля, энергия, невероятная выносливость направляли Павла и помогали в течение двадцати лет вести такую жизнь. Он выбрал ее по велению Божию и по велению собственного сердца.

Поездка на Кипр не была еще осознана как начало миссии среди язычников. Окончательно план такой миссии созрел лишь в ходе путешествия и оформился в 49 году после встречи с апостолами в Иерусалиме.

На вторые сутки корабль вошел в Саламинскую гавань Кипра. Будучи перевалочным пунктом между Сирией и Западом, этот покрытый горными лесами остров последние сто лет принадлежал римлянам. Кипр называли островом Афродиты, хотя под ее именем здесь почиталась великая богиня Азии Астарта. Были тут и многолюдные еврейские колонии. В одной из них прежде жил Варнава; он сразу же ввел своих спутников в круг иудеев–киприотов, и миссионеры стали посещать саламинские синагоги. Там они рассказывали о великих событиях, совершившихся в Иерусалиме, говорили о близком приходе Мессии и, видимо, их слушали с доверием и интересом: первые семена Евангелия могли быть здесь брошены еще местными эллинистами.

Шли дни, и Павел стал торопить друзей. Его неудержимо влекло дальше, туда, где раскинулись чужие, неведомые земли. Его посещали сны и видения: в них он искал знаки, указывающие путь.

Варнава не стал противиться, — инициатива явно переходила в руки Павла. Быть может, уже тогда Марку было не по душе, что его брат — пророк и учитель, которого так почитали в Иерусалиме, — оказался целиком под влиянием Тарсянина. Но как бы то ни было, оба левита согласились с желанием Савла покинуть Кипр.

Чтобы достигнуть западного порта, путешественникам пришлось пешком пересечь весь остров, пройдя почти сто километров. К морю они вышли у Ново–Пафоса, где находилась резиденция римского проконсула.

Пока миссионеры ждали попутного корабля, идущего на Запад, их неожиданно пригласили в дом самого правителя, Сергия Павла, который оказался человеком ученым, любознательным, интересовавшимся восточными религиями. В его окружении находились еврейские заклинатели, и он искренне верил их прославленному искусству. Особым покровительством Сергия Павла пользовался некто Бар–Иешуа, по прозвищу Элима.

Видимо, проконсул и к проповедникам христианства отнесся как к посвященным в новый вид магии. Он захотел встретиться с Варнавой и Савлом, чтобы узнать об их учении. Однако Бар–Иешуа испугался, что его авторитет в глазах правителя будет подорван. Когда апостолы пришли на прием к Сергию Павлу, заклинатель постарался всячески очернить их перед патроном. Савл не остался равнодушным: впервые в жизни он говорил о вере перед знатным римлянином, и какой–то знахарь встал у него на пути! Пристально глядя на мага, апостол буквально приковал его к месту грозными словами:

— Вот рука Господня на тебя, ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени! (Деян 13: 11).

Тут же все присутствующие увидели, как Бар–Иешуа стал в ужасе шарить вокруг себя руками.

В Деяниях вскользь сказано, что проконсул «уверовал», но скорее всего он лишь проявил благосклонность к проповедникам. Лука не говорит, что он принял крещение, а миссионеры не стали задерживаться на острове, что было бы естественно, окажись обращение Сергия Павла серьезным.

Ближайшей к Кипру страной была Малая Азия, ее южное побережье. Именно туда отплыли апостолы и вскоре высадились недалеко от города Пергии. Кипр еще мог казаться продолжением знакомых библейских земель Сирии–Палестины, но теперь, сходя с корабля, путники попали в совершенно иной мир. По пристани сновали люди в странных, непривычных одеждах и говорили на непонятных языках. Вокруг простиралась болотистая равнина, пропитанная малярийными испарениями, а вдали призрачными силуэтами высились горы. Апостолов ждали нелегкие переходы по пустынным дорогам, где каждый встречный мог оказаться грабителем: в здешних лесах бродили грозные исаврийские разбойники. Римская цивилизация лишь слегка коснулась этих глухих краев, населенных полудикими воинственными племенами. Однако Савл и Варнава знали, что в некоторых городах есть еврейские общины и можно двигаться по стране, переходя от одной общины к другой.

Римляне называли эту провинцию Галатией, хотя настоящие галаты, или галлы, обитали севернее, в самом сердце полуострова.