В наше время всё большее количество людей принадлежат двум общинам. Особенно это свойственно тем верующим, которые провели порой по несколько лет в своей общине и которые вливаются в другую. Может случиться, что такая двойная принадлежность даст очень хороший результат. Первая община является тогда общиной–матерью, с которой человек сохраняет тесные отношения, хотя развивается уже в новой общине. Но эта двойная принадлежность представляет собой препятствия и риск, особенно тогда, когда человек оставил общину–мать с чувством разочарования, гнева, может быть скрытого неудовлетворения и ищет место, где он может жить лучше и выражать свой идеал. Этот человек постепенно удаляется от общины–матери, но часто не обладает свободой сердца, необходимой для того, чтобы с головой окунуться в жизнь новой общины. Поскольку он пребывает в страхе, что разочаруется во второй раз, он не позволяет, чтобы к его сердцу прикоснулись. Он прячет часть своего сердца и своего бытия, чтобы не быть слишком уязвимым и не страдать в том случае, если общение не удастся. Даже в самых лучших случаях мы сталкиваемся с проблемой: когда его сердце всё более живёт духом второй общины, человек всё ещё не умеет ничего, кроме как поддерживать тот тип отношений, который был у него в общине–матери.

Когда кто–то входит в общину, он находится обычно в состоянии готовности, в котором у него можно просить всего, что угодно. Справедливо, что когда входишь в общину, в этом есть что–то наподобие детской благодати. Человек оставляет те сферы ответственности и точки опоры, которые позволяли ему выносить суждение, и входит в новый мир. Тогда нормально, что он принимает открытую позицию. Это подобно новому рождению. Это время детства, когда он наивен, открыт и готов к помощи длится более–менее долго. Спустя некоторое время он начинает выносить суждения и занимает оборонительную позицию. Для тех, кто оставляет одну общину, чтобы войти в другую, существует риск влиться с духом взрослого, а не с духом ребёнка. Они приходят, чтобы служить. Они уже знают, как это делать. Я спрашиваю себя, можно ли влиться в общину, если заново не переживаешь период детства.

ГЛАВА III. ВОЗРАСТАНИЕ В ЗРЕЛОСТИ

1. Община растёт подобно ребёнку

Все мы странники, мы странствуем по жизни. Каждый из нас путник на этом пути. Возрастание человеческой личности, от малютки во чреве матери вплоть до дней смерти, одновременно и очень длинное, и очень короткое. Этот путь очерчивается с обоих концов двумя слабостями: слабостью младенца и слабостью умирающего.

Деятельный период жизни характеризуется двумя этапами: созреванием и упадком. Ребёнок, подросток странствуют по времени к зрелости взрослого. Чтобы достигнуть этой зрелости, включающей в себя определённую самостоятельность и силу, им понадобится много лет. Затем наступит период болезней и усталости; человек будет становиться всё более зависимым до тех пор, пока не придёт к тому уровню полной зависимости, который характеризовал его отношения с окружающим миром, когда он был совсем ещё младенцем.

Если зрелая активность и обильное плодоношение состоят из периодов созревания и упадка, то, что касается нашего сердца и мудрости, так с этой точки зрения мы можем созревать постоянно. Становлению нашего сердца присущи определённые стадии:

? ребёнок живёт любовью и присутствием близких, время его детства — это время доверия;

? подросток живёт щедростью, утопиями и надеждой;

? взрослому свойственно отдавать себе отчёт в происходящем и ожидаемом, целиком окунаться в те или иные дела, принимать на себя ту или иную ответственность; это время верности. И наконец,

? пожилой человек снова оказывается в том периоде, который характеризуется доверием, также это время мудрости.

У пожилого человека, неспособного на особенную активность, есть время для того, чтобы смотреть, созерцать, прощать. Ему свойственно чувство того, чем является человеческая жизнь, свойственно признание реальности. Он знает, что жить — это не только делать что–то и куда–то бежать, но что жить — означает также принимать других в их самобытности и любить их. Некоторым образом он преодолел ту стадию жизни, когда нужно убедительно доказывать что–то.

Эти стадии состоят из этапов, которые нужно преодолеть; каждая включает в себя подготовительный этап и воспитание, каждая проходится с более–менее большими страданиями.

Человеческая жизнь является путешествием, путём, возрастанием к более реалистичной и подлинной любви; это путешествие к единству. И на самом деле, чем более младенец един с матерью в своей слабости и в своих отношениях с внешним миром, тем в большей мере он растёт, и тем быстрее начинает понимать отличие своей эмоциональной жизни от жизни своих взаимоотношений с миром, своих желаний от своих психологических устремлений или импульсов, того, что у него внутри от того, что окружает его, того, чем он живёт от того, о чём он говорит, своих мечтаний от реальности. С ростом самостоятельности страхи за свою слабость, свою уязвимость и свою ограниченность, страдания и смерть становятся более осознанными, как более осознанно он начинает воздвигать преграды, за которыми хочет спрятать свою уязвимость. Путешествие каждого из нас по своей судьбе — это путешествие к восполнению глубин нашего бытия нашими хорошими качествами и нашими слабостями, богатствами и бедностью, нашим светом и нашим мраком.