6 Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию [ЕК: отпадаете в иное Евангелие], 7 которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить [ЕК: исказить] благовествование [ЕК: Евангелие] Христово. 8 Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал. 1, 6-8).

Одним из самых эмоционально окрашенных мест послания является будто непроизвольно вырвавшееся восклицание-упрек:

О, несмысленные Галаты! кто прельстил [ЕК: заворожил] вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый? (Гал. 3, 1; ср. ст. 3)

Однако это не раздражение учителя, недовольного бестолковостью учеников[412], а напротив, большая любовь, которая заставляла так переживать Павла:

Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос! [ЕК: Дети мои, которых я снова в муках рождаю, пока не будет изображен Христос в вас!] (4, 19).

Сравнивая себя с родителем (отцом или матерью-роженицей) или кормилицей, Павел видел в таких сравнениях наиболее удачные образы своего апостольства (ср. 1 Фес. 2, 7. 11).

Вероятно, Гал. было написано во время 3-го миссионерского путешествия ап. Павла, из Ефеса, в тот период, когда полемика ап. Павла с иудействующими в ранней Церкви была в самом разгаре. Примерно тогда же были написаны и 1 и 2 Кор. и Рим. (причем перед написанием Рим.). Самой приемлемой датой представляется 54-й год, хотя предлагаются и более ранние датировки, вплоть до признания Гал. самым ранним из посланий ап. Павла[413].

It should also be noted that there is a close ideological and theological, and often verbal, correspondence to Gal. and Rom., so that it is possible that they were written one after the other within a short period when Ap. Paul was in the grip of his experience of salvation by faith in Jesus Christ. They differ only in tone (more measured and calm in Rome) and volume (greater in Rome), but also in theological argumentation (more detailed and profound in Rome). Naturally, when dismantling Rome. (see § 34) we will also have to repeat ourselves.

Paul's Apostolic Authority

The doubts that the Judaizing agitators sowed in the souls of the Galatians forced Apostle Paul. Paul began his apologia for the gospel he preached by justifying his apostleship. The same, let us recall, he had to do in communion with the Corinthians, which, on the contrary, cannot be said of the Macedonian churches (cf. 1 and 2 Corinthians 1:1; 1 and 2 Thess. 1:1; Phil. 1:1). As a result, already at the very beginning of the epistle (in the prescript, see § 30. 2) one senses not so much the solemnity of the doctrinal formulations (comparable to the Creed) as their polemical sharpness:

Paul the Apostle, chosen not by men and not through man, but by Jesus Christ and God the Father, who raised Him from the dead... (1, 1)

The entire first part of Gal. (up to 2:15) has a vivid autobiographical character (again, as in the case of the Epistles to the Corinthians, thanks to the negative phenomena in the life of early Christian communities, we have the most valuable historical and biographical information). Paul mentions his conversion (cf. § 29:2), when he received the Gospel "not from man, but through the revelation of Jesus Christ" (1:12), and of the painful way to the Church and the recognition of his evangelistic labors by the pillars of the Jerusalem Mother Church, Cephas (Peter) and James (1:18-2, 10).

Paul had to defend his apostolic authority on several points.

Firstly, it took time for the former "persecutor" of the Church, as he calls himself, more zealous than any other of his contemporaries, in this "immoderate zealot of the fathers [i.e., Jewish – A.S.] traditions" (Gal. 1:13-14) recognized not just a Christian, but such an inspired evangelist who could be called an apostle. However, Paul writes that when they heard in Jerusalem that "he who once persecuted them now preaches the gospel of the faith which he formerly destroyed," they glorified God (1:23-24).